– Нет, – произнес наконец Мещерин.
Борис случайно расслышал их разговор из обступающих полянку зарослей, где изучал свежие следы необычно крупного тигра. На следы он наткнулся, делая обход стоянки, и застыл возле них так, как недавно стоял хищник. Судя по поведению тигра, он вышел на охоту, а в этом месте был в засаде с того самого времени, когда они пару часов назад расположились на привал и послеобеденный отдых. Возможно, зверь выжидал удобного случая напасть на одну из лошадей, но вдруг по необъяснимой причине развернулся и крадучись направился от полянки. Это обеспокоило Бориса. Скоро и почти бесшумно он по следам мягко ступающих лап углубился в смешанный лес, в котором преобладали сосны. Следы говорили о том, что иногда хищник останавливался, прислушивался и крался дальше, высматривая кого-то, кто двигался в стороне за деревьями и не подозревал о его существовании.
Борис заметил кончик хвоста зверя за кустарником, за которым начиналась длинная залысина пологого горного склона. Он замер, так как увидел, кто мог стать добычей хищника. Ладонью осторожно раздвинув ветки куста, он убедился, что выстрел уже бессилен остановить тигра, который скрылся за гребень вытянутого выступа невысокой скалы; лишь хвост ещё медленно перемещался к изъеденному трещинами краю гребня, пока не исчез за ним. Борис перевел взгляд на другой край гребня, от которого давно уже откололся и откатился валун. Там расположился спиной к гребню, укрылся за валуном казачок. Пристроив готовое к выстрелу ружье меж зубьями растрескавшихся камней, он неподвижно поджидал двух горных козлов, которые паслись на склоне и приближались к его укрытию.
Тигр плавными кошачьими шажками обходил гребень, чтобы появиться у охотника как раз сзади ничем не защищённой спины. Козлы встревожено вскинули головы, уставились на скалу, и казачок через плечо тихо оглянулся. Увидав страшного зверя с голодными глазами уже выходящим из-за откоса гребя, он от внезапного испуга дернул курок. Ружье выпалило с раскатистым повторением в горах, и тигр на мгновение застыл, словно никогда не слышал такого звука. Оступившийся казачок привалился к валуну и, пронзительно закричав, обеими руками закрыл глаза... Голодный рык людоеда в прыжке надвигался на него, и он живо представил, ощутил, как страшные клыки вонзаются в него, рвут его тело... Что-то тяжелое, безмерно сильное ударило его в плечо, рвануло затрещавшую рубашку, больно швырнуло за валун, чтобы тут же упасть, навалиться сверху.
Это было спасение. Побросав все лишнее, Борис стремительным босым дикарём промчался к укрытию казачка, на долю мгновения опередил последний, затяжной прыжок тигра. Промелькнув возле его клыкастой пасти, он налетел на казачка, отшвырнул его ударом своего тела, и людоед лишь обдал их горячим выдохом. Промахнувшийся тигр с лету приземлился на крутой склон, перевернулся, когтями оставляя на траве рваные полосы, и в гортанном рыке передал всю ярость от неожиданной для него неудачи.