товарища», - ответила она.
Нет в жизни ничего труднее, чем проводить подругу на войну. Именно на войну,
без эвфемизмов, потому что Криста вступила в отряд сальвадорских партизан, и
разумеется прошли многие годы, в течение которых я ничего о ней не знал. Мы
попрощались все той же фразой – «С рождеством!» и договорились, что это
навсегда останется нашим приветствием, потому что каждый раз, произнося его,
мы будем знать, что нас трое. С рождеством!
В 1986 году я по журналистской работе попал в Сальвадор, нашел и начал
разматывать ниточку подпольного клубка и попросил ребят, чтобы помогли мне
попасть в Чалатененго, на освобожденную территорию. Там, в одной из
деревушек Чалате, я увидел партизанского врача с бездонными голубыми
глазами и длинными светлыми волосами. «Компаньера Виктория», - представили
мне ее.
«С Рождеством!», - сказал я ей. «С Рождеством!», - ответила она.
Мы не могли показать, что знакомы; это было опасно, особенно для меня, так что
нам пришлось ограничиться только взглядами друг на друга, и потом только моим
взлядом на то, как она принимала десятки раненых, и объясняла, как подготовить
кокосовую сыворотку, оперируя под открытым небом и заживляя раны сложными
препаратами или просто лечебными травами.
Госпиталь «Виктории» состоял из четырех гамаков, бамбукового операционного
стола, аптечки, постоянно находившейся в рюкзаках за плечами двух ассистентов
и котелка с кипящей водой для стерилизации инструментов и бинтов. Никогда
раньше жизнь не казалась мне такой хрупкой. И никогда раньше не видел я ее в
более надежных руках.
Каждый раз, когда сальвадорская армия или авиация атаковали партизанские
позиции, госпиталь перемещался в другой район сельвы. Больные на носилках,
инструменты в рюкзаках, и «Виктория», раздающая слова ободрения,
антибиотики и надежду.
Я знаю, что она выжила и после войны продолжила руководить походным
госпиталем. В одном из уголков моего дом ее ожидают книги – стихи Эриха
Мюхсама, - которые она оставила перед отъездом.
Где бы ты ни была, Криста, «Виктория», с Рождеством!
ПОТЕРЯННЫЙ ОСТРОВ
Он называется Малы Лосины и с самолета выглядит как охровое пятно в
Адриатическом море, возле побережья страны, которая когда-то называлась
Югославией. Однажды, попав туда без особых планов и сроков, в старом доме в
Артаторе я начал писать текст, который стал моим первым романом.
Повсюду цвели сливы, олеандры и люди. Процветала, например, Ольга,
красавица-хорватка, сочетавшая свои обязанности по содержанию пансиона с
любовью к хриплому голосу Камарона де ла Исла. Процветал Стан, словенец,