Лучший праздник в его магазине состоялся в воскресенье 4 сентября 1970 г. В ту
ночь у нашего квартала было много поводов для веселья – Сальвадор Альенде
победил на президентских выборах; дон Джузеппе после двадцати лет скромных,
неафишируемых отношений, женился на сеньоре Дельфине, и вдобавок ко всему
он взволнованно сообщил нам, что только что получил чилийское гражданство.
В последний раз я видел его в 1994 г. Он был уже стариком. Уже не существовало
ни его магазина, ни нашего квартала – все было проглочено нищетой. Но его
старые грамофонные пластинки продолжали наполнять вечера невозможной
любовью и нестареющими голосами. Мы с ним выпили много стаканов вина, я
еще раз выслушал его историю и мне было больно ответить ему, что да, на его
вопрос о том, что, правда ли, что в Европе плохо относятся к эмигрантам.
* Тано – аргентинское прозвище итальянцев;
** Va bene – хорошо (ит.);
*** Бачича - чилийское прозвище итальянцев;
**** Гаучо – аргентинские пастухи;
***** Асадо – мясо, жареное на решетке.
Прим. перев.
ГАСФИТЕР
Так называют в Чили слесаря, и мастер Корреа был гасфитером, гордившимся
своей профессией. «Все поправимо, кроме смерти» - гласил его этический код,
написанный на старом чемодане с инструментом, и следуя этому принципу, он
обходил улицы Сан-Мигеля, Ла-Систерны и Ла-Гранхи, ремонтируя трубы,
устраняя вызывающие бессонные ночи течи из кранов, и запаивая своим
керосиновым сварочным прибором дыры жизни.
Почти все гасфитеры очень рано покидали свои рабочие кварталы и, втискиваясь
в переполненные автобусы, направлялись в «верхний квартал», в зону богатых, в
другую Чили, чужую и далекую. Там всегда хватало работы и время от времени
какой-нибудь щедрый патрон им доплачивал хорошие чаевые.
Мастер Корреа ненавидел слово «патрон» и поэтому никогда не выходил за
пределы своих кварталов. Он считал, что именно здесь он действительно
необходим, потому что когда, что-то приходит в неисправность в домах богатых,
они просто покупают ему замену, но в отличие от этого, среди его соседей нужно
было продлевать полезную жизнь всех приспособлений и как раз в этом он видел
смысл секретов своей профессии.
Наметаным глазом он проверял текущий кран и на вопрос хозяйки о том, стоит ли
заменить его на новый, отвечал словами восхищения в адрес производителей,
перечислял благородные характеристики металла и совершенство деталей
Баухауза или деко искусства. Потом он с точностью хирурга принимался за
разборку крана и выносил свой обычный приговор: «Все поправимо, кроме
смерти».
Он не пил, потому что считал хороший пульс для своей работы чем-то