— Кредит будет на том свете, — ответил офицер. — Ну ладно, им же хуже…
— В какой участок вы их везете? — поинтересовался прекослов.
Офицер покосился на него, словно раздумывая: отвечать, или не стоит?
— Не в участок. В Сброд. Наверное, будут подвешивать к большому колоколу.
И зычно скомандовал:
— Чего уснули? Выводить!
— Ох! — воскликнул Изнов после сильного тычка между лопаток. И тут же получил второй — за нарушение тишины. — Где ты, свобода слова?
— Да здесь она, — пробормотал Меркурий, с аристократической стойкостью перенося такой же удар прикладом. — Для одной стороны. Для другой существует полная свобода молчания. Если, конечно, не идет допрос.
— Вы уверены?
— Побои стимулируют память. Я начал многое вспоминать об этом мире…
— Ладно, — буркнул Федоров. — Воспользуемся хоть этой свободой.
На лестнице их догнал прекослов.
— Я с вами, — сказал он.
— Но вы же знаете, — почти шепотом, опасаясь нового тычка, проговорил Изнов, — что мы ничем не можем заплатить вам…
— Если бросить вас одних, то наверняка вам не удастся заплатить даже потом — и не потому, что вы не захотели бы. А так — остается хоть какая-то надежда, — ответил прекослов. — И кроме того — на моей нынешней работе так редко приходится общаться с приличными людьми…
— Ты тоже молчи! — угрожающе сказал прекослову солдат. — Не то сам схлопочешь!
* * *
Их запихнули в тесный броневик, где сидеть пришлось у солдат на коленях. Солдаты потели и пахли и еще чем-то, вроде смеси чеснока со скипидаром. Броневик страшно трясло. Прекослова в машину не пустили — просто оттолкнули и захлопнули дверцу. Он успел крикнуть только:
— Я найму автомобиль — потом поставлю в счет!..
Броневик вилял, судя по доносившемуся извне шуму, по все более оживленным улицам.
— Я чувствую себя маленькой девочкой, — сообщил Федоров. — Надеюсь, их любопытство знает пределы. Ненавижу таких — трехглазых и с носом уточкой. Вас тоже столь нежно обнимают? Я уже почти уверился в том, что я — девушка, переживающая семнадцатую весну.
— Не волнуйтесь, — откликнулся Меркурий. — Это просто, чтобы мы не сталкивались головами.
— Меня укусили за ухо, — пожаловался Изнов.
— Это понятно: в такой тесноте вас нельзя стукнуть промеж лопаток.
— Но я ведь молчу!
— Может быть, вы слишком активно ерзаете у него на коленях. Как знать, с чем это способно у него ассоциироваться.
— Но вас же не кусают?
— Просто мы с Мерком ростом повыше, и до наших ушей им не дотянуться. Так что утешьтесь: вы страдаете, быть может, за чужие грехи. Интересно, долго нам еще ехать?
— Дьявол, — сказал Изнов. — Меня опять укусили.