Выскажу некоторые предварительные соображения по этим вопросам.
Я вижу три причины подъема оппозиционной активности — крупнейшей с 1998 г.
Во-первых, усталость от режима «стабильности». Последней каплей стало крушение надежд умеренно-либеральной публики на Медведева. Если бы Медведев пошел на свои миллиметровые уступки не после волны протестов, а до выборов, возможно все бы для них и обошлось. Интеллигенция еще бы тешила себя аналитическими раскладами, а мещане мечтали о послаблениях и жизни как в Европах. Их грубо лишили надежд.
Во-вторых, к 2011 г. уже все интересующиеся могли убедиться, что прошлые выборы 2003–2008 гг. проходили в условиях грубых фальсификаций. Так что новых фальсифицированных выборов ожидали, за эти годы получили широкую известность приёмчики фальсификаторов от вбросов до каруселей.
В-третьих, получили распространение ютюб — альтернативное телевидение, и фейсбук — пока грубая, но все же модель электронной демократии, удобный инструмент быстрого информирования «по горизонтали». Люди могли наглядно убедиться в том, что на выборах их опять «кинули», и договориться заранее прийти протестовать в числе нескольких тысяч.
Уже само зарождение движения несло в себе зерна будущих противоречий. После первых митингов 4 декабря (инициатива левых и националистов) и более массовой акции 5 декабря (инициатива либералов и популистов) встал вопрос о большом митинге на площади Революции. Первоначально разрешение на митинг имели представители активистских организаций «Левый фронт» и «Солидарность». Договорившись с властями о переносе митинга на Болотную площадь — менее удобную во всех отношениях, лидеры либеральной оппозиции бросили вызов активистам гражданских организаций, но в то же время стали занимать важную позицию посредников между властью и общественным движением. На их стороне были и либеральные СМИ. «Эхо Москвы» направляло людей именно на Болотную. Так сформировалось основное противоречие организаторов митингов — между узким оргкомитетом и широким активом. Но только вместе они могли обеспечить мобилизацию многотысячных масс на митинги, которые и придали движению политический вес, с которым вынуждена была считаться власть.
10 декабря актив все же собрался на площади Революции и прошел к Болотной маршем мимо Кремля с развернутыми знаменами (что было формально запрещено, но на этот раз полиция не получила команду устраивать столкновения). Отдельный интересный вопрос — позиция Э. Лимонова и его команды и причины упадка ее общественного влияния. Упадок начался раньше, но и в декабре «Другая Россия» оказалась на обочине общественного движения и затем постепенно возвращала себе позиции, блокируясь с левыми и атакую белоленточников как «буржуазию».