– Ой, какие попки! И сразу две!.. С которой же начать?..
Домик был еще за поворотом, стажера Кэтран не видела, но поняла, что дело плохо. Ребят надо спасать! Оборотень, видать, извращенец!.. А вот и поворот!
Картина перед ней открылась настолько дикая, что, забыв затормозить, она внесла внутрь избушки своим молодым крепким телом и писаря, и волка, и остатки косяка в придачу. Теперь уже натурально взвыл Дэн, оказавшийся в самом низу кучи малы. Похоже, ему что-то там прищемили…
Первым из свалки умудрился выползти офигевший и очень злой Алекс, не утративший психологического оружия. Тщательно прицелившись, он прошептал:
– Ну, на кого бог пошлет…
Куча мала насторожилась.
– Кто не спрятался, я не виноват…
Он зажмурился и душевно шарахнул прикладом. Видимо, пословицы не знал только волк. Ему и досталось.
– Вот мы его и поймали,– простонал Дэн из своего угла, поправляя сбившийся на спину лиф,– а ты, дурочка, боялась…
Кэтран посмотрела на свою треснувшую по швам юбку, порванные в баталии колготки в сеточку и утробно зарычала:
– Ну, зараза! Ты мне за это заплатишь!!!
– Это не я! – испугался стажер.– Это он! Истинный крест – он!
Агент двенадцатого уровня перевела взгляд на монстра, и вопрос, кто порвал ее юбку, сразу отошел на второй план.
– Жан…
Детинушка на полу заворочался, застонал. На лбу его набухла здоровая шишка, а под глазом красовался синяк. Рядом с ним приплясывал раздухарившийся киллер, пытаясь поднять свое психологическое оружие.
– Ага! Попался! Сейчас мы тебя мочить будем!
– Не надо, я хороший…– заплакал Жан, отползая от греха подальше.– За какие-то пирожки сразу мочить?
– Пирожки можно простить, а шапочки? – вкрадчиво поинтересовался Денис.– Шапочки зачем тырил?
– Они ж красные!
– Ну и что?
– А как мне еще доказать, что я – нормальная нечисть? – удивился столь бестолковому вопросу оборотень. Он потряс головой и сел.
– Кому?
– Да этим… на шабаше…– Оборотень нервно икнул и заткнулся.
Кэтран, дабы привести свой наряд в порядок колдовавшая над амулетом, встрепенулась.
– А поподробней? – ласково вопросила она.
Жан испуганно посмотрел на Красную Шапочку и понял, что без подробностей не обойтись.
Все было очень просто. Местные леса, по рассказам «монстра», кишели нечистью, о которой магистрат академии ЛТПМ и не подозревал, а если подозревал, то игнорировал – из-за ее мелкотравчатости. Добродушного оборотня в компанию не принимали – пока последний не докажет делом, что он этого достоин. Доказательством могли служить труп растерзанной жертвы или окровавленные клыки… А наш монстр от одного вида крови падал в обморок! Да плюс к тому – любил пирожки. Любые. С мясом, с капустой, с грибами… Природа от души поиздевалась над сиротой (родителей Жан не помнил), наделив его огромной физической силой, умением по своему желанию превращаться в волка, а также щедро одарила еще одним качеством – ленью. Работать он не любил. А пирожков хотелось. Вот и придумал Жан довольно простой, но действенный способ, безотказно срабатывавший до сего момента: и пирожки трескал на халявку, и доказательства своей кровожадности на руках. В смысле – в лапах… Шабаш, как правило, проходил по ночам на Лысой горе, а в темноте все кошки серы: во всполохах пламени костра красный цвет шапочки вполне сходил за кровь.