У полустанка нас опять встретила стрелочница.
— Набрали-таки, — улыбнулась она. — Ух, да какой здоровый да ядреный попался! — Она указала на Наташин белый гриб, который весил не меньше полкило.
— И отдала желание напрасно, — грустно сказала Катя.
Она утомилась и висела у меня на руке. Наташа шла рядом, помахивая большим букетом ромашек и колокольчиков. Остальные обогнали нас и шагали далеко впереди.
— Нет, не напрасно, — ответила Наташа. — И вовсе не напрасно, — пропела она.
— А они вовсе не починят, — так же напевно протянула Катя.
Мне это надоело.
— А ты откуда знаешь?
— А я знаю!
— Чего ты знаешь? Ну, скажи нам.
— А то знаю, что, когда Клавдия Андреевна нас выгнала, Лиза потихоньку штучку из часов вытащила. Маленькую такую штучку. И она мне сказала: «Закинь ее подальше, пусть ведьма злится». И я тут же ее в колодец кинула. Ну, как они теперь починят? — Катька хихикнула.
Мне захотелось ее ударить. Хороший день был испорчен. Я оттолкнула Катю, и она, притихшая, плелась сзади, а мы с Наташей, не разговаривая, пошли быстрее, догнали остальных и задержались только у калитки дома Клавдии Андреевны. Дом стоял темный и тихий. Я вспомнила, что хозяйка уехала в город.
— Наташа, пойдем к нам. Не оставаться же тебе здесь одной.
— Нет, спасибо.
Наташа постояла у калитки и, будто пересилив себя, тряхнула головой и окликнула Бориса.
— Помоги мне в одном деле, — сказала она.
— Сейчас? — удивилась Лиза. — А у нас с ним грибы общие, нам разделиться нужно.
Она взяла Борю за руку и увела его.
Тогда Анатолий, словно что-то поняв, сказал без всяких шуточек, спокойно и негромко:
— Если что надо, давай я помогу.
— Нет, — непримиримо отрезала Наташа.
Мы вернулись к себе. На столе лежала груда грибов, и Лизочка под восторженные возгласы Зои Глебовны делила их на две кучки. У куста сирени стоял косарь и курил папиросу.
— Уже пятьдесят дает, — победно шепнула мне Зоя Глебовна.
В нашей комнате, которая целый день стояла с закрытыми окнами, было душно.
— Мама, что же мне делать… ноги мыть, что ли? — жалобно ныла Катя.
— Что хочешь, — ответила я.
В этот вечер мне казалось, будто я непоправимо упустила что-то очень важное в воспитании своей дочери. Мое безразличие ужаснуло Катю. Она заплакала. А я думала о том, что Наташа осталась одна в пустом доме…
На террасе смеялась Лиза:
— Мама, не отпускай мальчиков. Сейчас жареные грибы будут.
Я вышла в сад.
— Последнее мое слово — шестьдесят, — взывал из-под куста сирени Иван Петрович.
Лиза ему не отвечала.
— Дайте Наташин велосипед, — резко сказала я.
Лиза вскинула удивленные глаза, хотела возразить, но потом молча достала из кармана ключ и отперла сарай.