Победило последнее желание. И как только за окном все стихло, осторожно спустившись вниз, девушка на краткий миг покинула свое убежище, из которого никто из слуг не пытался ее забрать и вернуть на место, в девичью спальню. Она пробежала через двор, который был пуст, машинально удивилась тому, что ворота поместья открыты настежь, а людей вокруг нет, и увидела все то же самое злое серое облако, которое сверху медленно опускалось на дом для слуг и дружинников. Глаза девушки не могли долго на него смотреть, и она, отвернувшись, торопливо забежала на кухню, где схватила запечатанный кувшинчик с молоком и что-то из еды, и вскоре вернулась обратно в святилище Улле.
Снова наступил вечер. Немного пришедшая в себя и уже привыкшая к постоянному состоянию страха, который периодически, примерно, каждые двадцать минут, волнами накатывался на нее, девушка примостилась у окна. И наблюдая за пространством двора, первыми из людей поместья она увидела двух совершенно седых баронских дружинников, которые ничего не соображая, с бессмысленным выражением на лицах, стояли на одном месте, и раскачивались, словно деревья под напором ветра. Один из них, развернулся на месте, и в сумерках, Инна смогла подробно рассмотреть лицо мужчины. Во взгляде у него не было ни единой мысли, квадратное, грубо слепленное крестьянское лицо, застыло каменной маской, а по подбородку воина, из уголка рта стекала длинная тягучая слюна.
Один час сменялся другим, уходила ночь, и наступал день, свет пропадал и появлялся, люди выходили на двор, и снова покидали его. Девушка смотрела на них, а в ее голове царили сумбур и беспорядок. Инна не знала, сколько времени прошло и что происходит. И мозг, спасая разум девушки, просто-напросто отключил все ее переживания. Со скрупулезностью, она фиксировала то, что видели глаза и слышали уши, но не анализировала это, оставляя все на потом и, в конце концов, впавшая в ступор девушка, превратилась в простого механического наблюдателя, который уже не ощущал ни голода, ни холода. И так продолжалось до тех пор, пока все люди в жилище барона Пертака не стали покидать поместье и уходить в сторону болот. В этот миг Инна почувствовала, что в помещении есть еще кто-то помимо нее.
Разум девушки вновь частично включился в работу. Она ощутила, что замерзла, а тело ее затекло и ей очень трудно, практически невозможно, пошевелиться. Но все же она сделала несколько движений, развернулась, посмотрела в сторону двери и увидела перед собой настоящего призрака.
Грозной ужасной тенью существо из потустороннего мира возвышалось на ней, и что-то говорило. Но Инна, которая утонула в темных провалах глаз давно умершего человека, его не слушала, хотя все слышала и запоминала. И сколько времени длилась речь потустороннего существа, в тот момент она не знала. А когда призрак, сказав все, что хотел, покинул святилище Улле Ракойны, просто пройдя сквозь дверь, девушка подползла к ногам мраморной статуи своей богини, которой поклонялись все женщины герцогства Мариенского. После чего она обняла ее холодные ноги, и ее перегруженный впечатлениями, страхом и переживаниями разум погрузился в спасительную тьму беспамятства.