Федерико болтал без остановки, спешил поделиться всеми, на его взгляд, интересными новостями со своим воспитанником и командиром. И через пятнадцать минут, когда коляска, миновав древний заброшенный телепорт, поднялась в гору, въехала на обнесенную каменной стенкой территорию и остановилась перед приземистым одноэтажным домом, который охранялся преданными только Каипу суровыми пиратами, он уже знал обо всем, что произошло в Данце за время его отсутствия. Капитан старика не перебивал, он привык к быстрой речи моряка, который сделал из него вожака и со временем, после травмы стал его доверенным человеком на острове. Но вот, он дома, и Федерико замолчал.
Эшли покинул коляску и хотел войти в особняк, где его ждала ванная с теплой водой, сытный обед и красавицы, которых прикупил для него знающий вкусы своего вожака Федерико. Но следом за коляской во двор поместья, в сопровождении нескольких устрашающего вида головорезов, вошли носильщики, на плечах которых были расписные носилки. Шесть здоровых рабов остановились, опустили свою ношу на посыпанную песочком дорожку, и один из них откинул шелковую боковину носилок.
О том, кто находится внутри, капитан знал. Однако, увидев толстое мясистое тело пожилого человека в цветастом шерстяном халате и заплывшее жиром округлое безволосое лицо, взирающее на него глазками-пуговками, непроизвольно, он слегка поморщился от брезгливости. А по душе Каипа прокатилась вызванная плохими детскими воспоминаниями волна ожесточения и ненависти. Впрочем, спустя всего секунду он снова стал несгибаемым и невозмутимым капитаном с грозной репутацией, который в своей жизни всего добивался самостоятельно. И сделав по направлению к паланкину несколько шагов, он остановился, сверху вниз посмотрел на неподвижную тушку человека внутри и, кивнув, произнес:
— Приветствую тебя Эльвик Лютвир.
— Здравствуй Седой, — просипел старый Лютвир. — Ты знаешь, зачем я навестил тебя?
— Догадываюсь. Хочешь поговорить о походе на остверов?
— Да.
— Тогда прошу в дом, — капитан кивнул в сторону входа.
Толстяк щелкнул пальцами. Два раба привычно подхватили его на руки и, следуя за капитаном, внесли калеку в здание. И спустя пять минут, расположившись в небольшом зале с видом на море и выпив за удачное возвращение Каипа к родным берегам по бокалу вина, Эльвик перешел к делу, ради которого он и прибыл в этот дом:
— Ты знаешь о смерти Айфрэ?
— Знаю, — сквозь мутное стекло бокала, рассматривая родного отца, которого он ненавидел всеми фибрами своей души, но на которого всегда неосознанно равнялся, с ленцой в голосе ответил Седой.