– Почему Шекспир к нам не идет?
– Вот идет. А мне пора в церковь.
– По пути я тебя встречу?
– За ангела ты не сойдешь.
Шекспир подходит к Молли и Уилли.
– Не отправиться ли нам на прогулку?
Молли, отходя:
– Мне пора в церковь. Прощайте. Вообще мне пора домой. – Уходит.
Уилли беззаботно:
– Как поживаешь, друг мой?
– Неплохо, сударь, неплохо, если недуг мой оказался не смертельным, а на вас вижу его приметы.
– Послушайте, Шекспир, кого вы любите?
– Кого?! Что за вопрос?
– Мне ясно, вы забыли нас с Молли.
Шекспир слегка озадачен:
– Это я забыл?! Прекрасно, друг мой. Вы решили перейти в наступление, вместо круговой обороны, какую предприняли вместе с миссис Фиттон. Это я забыл?!
– Если ваша любовь к герцогу Саутгемптону беспредельна, на что уповать нам, простым смертным. Посудите сами.
– Любовь, как солнце, не может светить в полсилы, разве что его накроют тучи или туман. Но, мистер, почему вы все время говорите не от себя самого, а за двоих? Что, у вас с Мэри, я имею в виду не графиню Пэмброк, а миссис Фиттон, и мысли, и чувства общие, как у юной матери с юным сыном?
– Напрасно вы смеетесь, Шекспир. У нас с Молли общего несравненно больше, чем вы думаете.
– Куда больше? Душа и тело – не разлей вода?
– То всего лишь слухи.
– Ты их подтвердил, мой друг. Будь честен, по крайней мере, с друзьями, а с женщинами… нередко они самих себя подводят, ведя игру, когда играть не нужно, любить, коль любишь, без утайки.
– Да, конечно, чего же лучше. Но что же делать, коли мир враждебен любви сердец прекрасных, юных?!
– О, тут я на вашей стороне, мой друг! Не хитрите только со мной, хотя бы вы. А Молли я знаю лучше, чем она сама себя. Мне необходимо с нею объясниться, чтобы избавить ее от двойной игры, в чем, кстати, и ты должен быть заинтересован.
– Вы хотите ее вернуть?
– Если бы мне это удалось, ты бы ничего не потерял; по крайней мере, обрел свободу от ее чар до того, как она бросит тебя.
– Молли меня бросит? Нет.
– Она влюблена в тебя?
– До безумия.
– Что это значит?
Уилли уточняет:
– Это я был влюблен в нее до безумия, это правда. Но это от нетерпения познать любовь, обладать женщиной, особенно упоительной, казалось мне, если это будет Молли, а не другая особа, которой я домогался исключительно из жажды обладания. Ну, это вы знаете.
– И ты добился этого с Молли. Она тебя пожалела.
– Нет, Молли не столь добра, да поклялась вам в верности до гроба, это правда?
– Значит, это уже неправда.
– Все это так. Но, знаете, Шекспир, она меня полюбила, и это впервые, как стало ей ясно, с вами грех познала, а со мной любовь.