- Вечная дилемма, - осклабился гаер родом из Хаоса. - Глаза больше желудка, кошелек больше находящихся там монет, еще кое-что больше, а некоторое меньше... Все относительно, парень. И ты тоже.
- Ну-ну. Тебя-то, Шут, я знаю прекрасно, немало крови потратил на изучение. А ты что за хрен с горы?
- Меня называют Гесуто, - короткий, резкий кивок сошёл за приветствие. - По желанию моей богини и разрешению господина Артаса, я участвую в этой миссии наравне с Шутом. Ты Никсар?
- Есть такая буква в нашем слове! Нет, ну до чего догадливые боги нынче пошли. Аж душа радуется, поет даже... Правда, в стиле лагерного шансона, ну да это уже детали. Зато в целом ты прав, бог, называющийся Гесуто - так меня на данный момент и зовут. Никсар, можно и просто Рисовальщик.
Подтверждая сказанное, парень указал на небольшую кисть, виднеющуюся из нагрудного кармана его камзола. Секунду подумал, после чего извлек важный атрибут своего магического искусства. Кисть. Она была весьма необычной. Оканчивалась не мягкими волосками какого-то животного, а бритвенно острым лезвием, что сверкало даже от тусклого света, проникающего через мутные окна таверны.
Короткий взмах, и вот острие рассекает запястье Рисовальщика. Пара капель крови словно впитывается внутрь стали, ну а рана сразу же закрывается. Потом... Кисть в руках Рисовальщика порхает прямо в воздухе, создавая очередной шедевр. Быстро, местами грубовато, но... всегда видна рука настоящего мастера. И вот уже переливающийся черно-алой чешуей крылатый змей торжествующе шипит, готовый выполнить любой приказ создателя. Вцепиться ядовитыми клыками, стать невидимым и проследить за целью, самоуничтожиться, наконец, если на то будет воля создавшего.
- Спрячься...
Никсар вытягивает вперед руку и свежесотворенная тварь обвивается вокруг предплечья. Обвившись же, растворяется, становясь невидимой не только для простых людей, но и для доброй части магов. Бояться наблюдения со стороны? Даже не смешно. Прибывшие на встречу с Рисовальщиком боги уже давно отгородили маленькую область пространства идеальным для местных щитом. Теперь увидеть и услышать они могли лишь то, что захотят сидящие за столом.
Гесуто, реагируя на демонстрацию искусства, удивлённо изогнул бровь и одобрительно цокнул языком:
- Гэндзюцуси? Оживающие иллюзии? Достойное искусство, незаслуженно забытое в большинстве миров.
- Ага, ага. Никсар у нас человек-раритет, практически за большие денюжки на показ выводить можно. - Шут поудобнее устроился на деревянном стуле грубой выделки, закинул ноги в тяжёлых сапогах на стол и громогласно потребовал пива. Получив желаемое, отхлебнул, скорчил брезгливую гримасу и заявил. - Рассказывай давай, что ты тут успел узнать и на кой нас сюда выдернул, от важных дел отрывая?