Потом он захлопнул дверцу в кабину, щелкнув задвижкой, рывком поднял застонавшего подполковника и усадил под железной стенкой. Обе ноги у Рузинского были сломаны.
— Зачем ты потащилась сюда? — разглядывая раненого, спросил Большой.
— Митяй нас обманул. — Яна присела рядом, положив на колени железный ящик с крестом на крышке — аптечку.
Этому Мишка не удивился. Его теперь занимал другой вопрос: так что все-таки произошло, какая связь между Картографом и проводником, и почему их троих сюда затащили?
— Кто… — хрипнул Рузинский и закрыл глаза от приступа боли, а потом и вовсе потерял сознание.
Большой разорвал на его груди китель — уж слишком сильно в области диафрагмы топорщилась ткань, — и положил ладонь на крышку аптечки, остановив Яну. — Смотри.
Из груди офицера торчал наконечник железной спицы, какой-то детали от вертолета, пробившей тело со спины во время падения.
— Он не жилец, — сказал Большой и поднялся. Снял с кронштейнов над лавкой накрененный пулемет. — Надо уходить. По дороге расскажешь про Митяя.
Мишка не знал, как Яна догадалась, но верил ей. И еще странно — почему Рузинский с таким упорством искал их… Или в основном Митяя? Зачем?
Наверное, будь рядом Атила, он, поразмыслив, выдал бы ответ. Но сейчас друг был неизвестно где. Не хотелось верить, что он мертв.
Проверив пулемет и ночной прицел на ствольной коробке, Мишка полез наружу, чтобы осмотреться. И вовремя — Митяй с незнакомцами спешили к вертолету. Их было семеро… нет, восемь — один, коренастый, с гранатометом на плече, немного отстал. Проводник шел возле высокого мужика в кожаном плаще и что-то втолковывал ему, жестикулируя.
Плохо дело. Почесав бороду, Большой взял на прицел высокую фигуру в плаще. Похоже, это главарь тех, к кому Митяй их и вел, кому вдруг позарез понадобилось выманивать их с Яной и Атилой в Зону. Теперь Большой сомневался, на самом ли деле Картограф попал в беду.
Он уже собрался вдавить спусковой крючок, когда услышал хриплый голос Рузинского:
— Митяй работает на…
Большой уставился вниз. Остекленевшие глаза подполковника смотрели на него. Все, умер вояка, царство ему виртуальное…
Яна зло грохнула аптечку о лавку и распрямилась, высунувшись наружу.
— Много узнала? — хмыкнул Мишка, вновь приникнув к пулемету. — Пригнись.
Ствол выплюнул длинную очередь по фигуркам в темноте. Незнакомцы сразу залегли, но в ответ не стреляли.
— Че-то нас как-то совсем обложили, — Большой пытался выглядеть беззаботно, но на самом деле его чуть не трясло. Он покосился через отсек на дверцу кабины, за которой по-прежнему хлюпали и чавкали студни. — Здесь твари, там твари. И у меня голова как у амебы от вопросов пухнет. Что делать будем?