Хороший заголовок вкусно произносить и легко запомнить. Не обращая на это внимания, та же школа любила синтаксические обрубки, задавая тему сочинения таким, например, образом: «Делать жизнь с кого». Эти синтаксические инвалиды напоминали названия концертов входившей тогда в силу Зыкиной («Лишь ты смогла, моя Россия») и росли из того же корня, взятого в кавычки.
Избавляясь от цитатной придури, мое ироничное и романтичное поколение полюбило заголовки, которые значат, что угодно, но никто не знает, что именно. Например — «Бутылка в перчатке», которым оперировали авторы, писавшие «взгляд и нечто» в той молодежной газете, где мне довелось дебютировать.
Хорошо знакомый со стилистикой комсомольской сумасшедшинки Довлатов уверял, что все книги его печатавшихся сверстников называются одинаково: «Караван уходит в небо».
Сергей слегка преувеличивал, ибо первую же книгу его земляка, товарища и соперника Валерия Попова я полюбил до того, как открыл, за дерзкое название: «Южнее, чем прежде». Запятая в заголовке делает его не только предложением, но и сюжетом, вытянувшимся по временной оси из прошлого в настоящее и, возможно, будущее. Автор обещает еще не открывшему книгу читателю путешествие туда, где ни тот ни другой пока не был. Собственно, только такие книги стоит писать да и читать. Неудивительно, что я купился, о чем за полвека ни разу не пожалел.
Но превосходное работает однажды, а хорошее всегда. Поэтому сам я боюсь в заголовке шутить, избегаю каламбуров и доверяю простому, суеверно надеясь, что многозначительность, как у акмеистов, появится сама, а если нет, то туда ей и дорога. Простота, однако, тоже чревата осложнениями.
— Если рассказ о море, — советовал Чехов, — то назовите «Море».
Как будто бы он сам не знал, что рассказов о море не бывает. Они пишутся черт-те о чем, что нельзя свести ни к одному, ни к двум, ни к трем словам, если это не все та же «Змея в самолете». У всякого названия есть двойное дно, о котором и сам автор часто не догадывается. Мне, например, не приходило в голову то, что заметил Михаил Эпштейн:
— Вам, — сказал он, начитавшись моих опусов, — нравятся трехсложные заголовки: «Хо-ро-вод», «Три-ко-таж», «Фан-ти-ки», «Ко-ло-бок».
Последний, впрочем, появился вполне осознанно, когда я искал перевода американскому fast food’у. Быстрее него в русской кухне ничего не было: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, лиса, и подавно уйду». Приняв окончательное решение, я понес книгу в издательство. Меня ждала строгая дама с седой косой. Перед ней лежал манускрипт толщиной в два кирпича. На первой странице чернел могучий заголовок: «Кант».