Что ж, миссия выполнена – я заставила ее чувствовать себя так же хреново, как и я. Да уж, мне стало легче. Я посмотрела ей вслед, убеждая себе, что это к лучшему. Боже, какая же я лгунья.
Несмотря на мои предыдущие благие намерения противостоять нездоровому позыву, мои ноги направились в ближайший бар, и я опрокинула два шота Порфидио, прежде чем ко мне вернулся здравый смысл. И это не здравый смысл, который сказал бы мне: "Остановись, Дарси, это не то, что тебе нужно". Нет, это был здравый смысл, который сказал: "Что, черт возьми, ты делаешь, выбрасывая по десять долларов за каждую стопку хорошей текилы?" Господи, иногда я слишком практична вопреки своему же благу.
Бар, который выбрали мои ноги, был обычным местным притоном, темным и накуренным. Для большей верности, это было злачное место. Мне нравился он за свой потрепанный вид – нравилось, что пепельницы были алюминиевые, дешевые и маленькие, выкрашенные в золотой цвет, нравилось, что бар был потертый, с глубокими царапинами, которые выглядели подозрительно похожими на следы от ножа, нравилось, что до сих пор были видны отметины от картечи на дальней стене – результат пьяной перестрелки каких-то панков несколько лет назад и нравилось, что задняя кабинка была достаточно темная для того, чтобы можно было совершать любые противозаконные сделки, и никто не узнает… Эти маленькие признаки неблагопристойности обычно отпугивали туристов, но сегодня, в разгар курортного сезона, большую часть клиентуры составляли не местные, и атмосфера царила совершенно праздничная.
Черт. Трудно находиться в депрессии, когда вокруг тебя витает рождественское настроение, но я буду очень стараться. Я хмуро окинула взглядом царившее вокруг меня веселье и угрюмо заказала третий напиток и пиво, кивая в знак благодарности и признательности бармену, когда она принесла мой заказ. Я схватила их и отсела подальше от мужчины и женщины, которые расположились рядом со мной. Я хотела бы быть как можно дальше, если вдруг сигарета, которой он размахивал, наконец, вступила бы в контакт с огромной прической в техасском стиле женщины, которая явно фиксировалась в таком положении благодаря какому-то легковоспламеняющемуся составу. Я поставила свои напитки и плюхнулась сама, невидящим взглядом уставившись в телевизор над баром, пытаясь выгнать из головы образ Ким.
Образ Ким и загадочные улыбки, которыми мы с ней обменивались этим утром за завтраком с ее семьей.
Ким, когда она затащила меня в ванную в коттедже днем, чтобы поцеловать меня до бессознательного состояния. Ее рот был изголодавшийся и отчаянный, как будто ей никогда не будет меня достаточно.