– О чем вы говорите? – поразилась я.
– Я говорю о том, что вы являетесь соучастницей преступления, – жестко сказал мужчина. – Вы вывезли за рубеж ценности стоимостью восемьсот тысяч евро. И я хочу знать, состоялась ли уже передача или подвеска все еще у вас.
– Я вас… не понимаю…
– Вы меня прекрасно понимаете, и не надо со мной играть. Если вы добровольно отдадите мне украденное, возможно, срок вашего заключения будет минимальным. В противном случае вас сейчас же арестуют и…
…и дальше я уже ничего не слышала. Самым позорным образом я потеряла сознание, рухнув кулем к его ногам. Нечаев не стал со мной церемониться, а привел в чувство, надавав по щекам.
– Не бейте меня! – пискнула я наконец.
И попыталась отползти от него. Он рывком поднял меня на ноги.
– Сядьте, – приказал он.
И я оказалась на диване. Он завис надо мной серой глыбой:
– Вы будете говорить?
– Кроме того, что вы меня с кем-то перепутали, мне сказать нечего, – сказала я.
И замерла, испуганно вытаращившись на этого страшного мужика. Он усмехнулся, отчего у меня мурашки по телу побежали, и снова захотелось грохнуться в обморок. Нечаев взял стул, поставил его в тридцати сантиметрах от моих коленей, уселся и начал вещать проникновенным тоном.
– Гражданка Петровская, нам доподлинно известно, что вы стали курьером, который доставил в Индию драгоценность, украденную из частной коллекции господина Кудряшова.
– Бред какой-то, – прошептала я, отказываясь верить в реальность всего происходящего.
– Нам также известно, что драгоценность вам передал некий Плошаков.
– Да я понятия не имею, кто такой этот ваш Плошаков! – воскликнула я. – И ничего он мне не передавал!
И тут он достал из кармана пиджака фотографию.
– Артем Плошаков собственной персоной, – сказал он, протягивая ее мне. – Вы и теперь будете отрицать ваше знакомство?
С фотографии на меня смотрел Артур и слегка улыбался. Что-то в моем лице, видимо, изменилось, потому что Нечаев тут же оживился:
– Ну что, узнали своего приятеля?
– Это Артур, – неуверенно сказала я. – Во всяком случае, я его знала как Артура. Отчество у него Георгиевич, а фамилия – Гурский.
Я говорила, а в голове складывались кусочки мозаики: его киношное ухаживание, перепады настроения, постоянная занятость, редкие встречи, нежелание знакомить меня со своими друзьями. А в довершение всего «подарок на дорожку».
– Так это были настоящие бриллианты! – ахнула я. – С ума сойти!
И отвалилась на спинку дивана.
– Что значит были? – нахмурился Нечаев.
Но я его не слышала и не видела, вскочив с дивана, я стала носиться по номеру кругами.