Суть Времени 2013 № 21 (27 марта 2013) (Кургинян) - страница 16

«Тутошний» — хозяин в своем доме. Он четко представляет себе, зачем он здесь. Для него вокруг все родное, близкое и понятное, а если что-то ему непонятно, то он приложит все усилия, чтобы понять — ведь без отчетливых знаний о том, как и что в твоем доме работает, ты не сможешь содержать дом в порядке и тем более не починишь сломанное. Если «тутошний» протестует, то не только и не столько потому, что борется за свои ущемленные кем-то права, а потому что ему больно видеть разруху и страшно видеть, что поезд несется по рельсам к разобранному мосту. В отличие от «тамошнего», он не тешит себя надеждой вовремя соскочить, потому что он не пассажир, он член поездной бригады, он в ответе за поезд и его маршрут, даже если никто не выдал ему форменной фуражки. Он имеет мужество и желание взять на себя ответственность за то, что творится в его стране, которая никогда не будет для него «этой страной». «Тутошний» — активно действующий субъект реальности. Ему тоже бывает не по себе, но его страх не имеет ничего общего со страхом потерпевшего кораблекрушение, которого волны швыряют, словно щепку, в ночном океане. Ему приходится бояться не только за себя и свою семью, а потому даже страх не парализует его, а придает энергии. Он не ждет никаких спасателей извне, не апеллирует ни к загранице, ни к городовому, он сам — спасатель, у него есть его долг и его работа.

Быть «тутошним» — значит ясно видеть истинный смысл и истинную цену вещей. Быть хозяином, тружеником, воином и строителем. Быть своим в своей стране, деревом, а не сухим листком, несущимся по ветру. И в этом — трудное, но высокое счастье.

Тутошние
В предутренний хмурый час
Все ближе раскаты грома…
Мы — тутошние, для нас
Нет в мире иного дома.
Дорога судьбы легла
Под русским суровым небом.
Нас Родина родила,
Мы вскормлены отчим хлебом.
Вам, тамошним, он колом
Стоит в говорливой глотке.
Вы нашу страну на слом
Пустили за харч и шмотки.
Болтаете про мораль,
Вопя о «слезе младенца»…
Вам здесь ничего не жаль,
«Прогрессорам» Экселенца.
Мы, тутошние, стране
Без пафоса присягнули.
Жить в вашем паскудном сне
Нам злей, чем идти под пули.
Нам к корму свиных корыт,
Блаженствуя, не приткнуться.
Предательства путь закрыт,
Дорога одна — проснуться
И, с душ отрясая прах,
Стремиться к своим пределам.
Вам, тамошним, — липкий страх
Пред нашим словом и делом.
У нас отобрать родство
Пытаетесь вы напрасно.
Цирцеино колдовство
Над нами уже не властно.
Мы хрюкать в срамном хлеву
Не станем уже вовеки,
Сумеем жить наяву,
Не пипл мы — человеки!
Всю скверну и погань враз
Сметут ветра грозовые.