Байрд привел их к горной гряде, потом они вскарабкались на нее (Сэм узнал известняк Кайбаб, который образует верхний слой самого Большого Каньона), и оттуда открылся вид на обширную долину с похожей грядой милей-двумя дальше. Обе гряды шли параллельно, но вдали сближались, образуя своеобразный туннель в Каньон.
— Да, еще несколько миль, и можно попасть прямо в Большой Каньон, — прокомментировал Байрд. — Нам приходилось постоянно проверять изгороди, потому что не хотелось, чтобы скотина забрела туда и свалилась в ущелье. Некоторые, правда, находили тропинки, и тогда получалось даже хуже, потому что приходилось лезть туда и поворачивать их обратно.
— Вы ведь детьми были, — удивился Дин.
— Ну да. Если тебе кто скажет, что дети не работают на ранчо, передай им от меня привет.
— Школа где-то здесь? — Сэм вертел головой, но ничего похожего не находил.
— Это место зовется Школьным Ущельем на картах. Хотя самой школы отсюда не видно, — и Байрд начал спускаться, лавируя между камнями ловко, как горная коза.
С минуту Сэм вникал в его слова, а потом переспросил:
— На картах, вы сказали? А что, местные его как-то по-другому звали?
— В яблочко. Мы называли его «Ущелье Ведьмы».
Дин замер и сложил руки на груди:
— Вот это да. А вам не приходило в голову поделиться этим ценным воспоминанием чуть раньше, учитывая, с чем мы имеем дело?
Байрд, прикрыв глаза ладонью, оглянулся на Дина:
— Нет. Конечно, не приходило. Извини, юноша, но вы меня ни про каких ведьм не спрашивали. И потом, это же просто название, разве не так? Тут полно мест с названиями, которые ровно ничего не значат.
— Но это может что-то значить, — возразил Сэм. — Где школа?
— Идите за мной, — Байрд продолжил спуск.
Следом шагнул Сэм, а за ним — все еще возмущенный Дин.
На дне ущелья сквозь снег пробивалась высокая желтая трава, часто попадались валуны, а среди них — захудалая поросль можжевельника. Они плелись все дальше и дальше, пока, наконец, не стало видно то, о чем говорил старик: длинное здание, практически привалившееся к склону гряды. Крыша провалилась, бревенчатые стены частично опали, и бревна торчали под невозможными углами — казалось, стоит залетному воробью посильнее хлопнуть крыльями, и здание обрушится.
— И это школа? — не выдержал Сэм.
— Когда я сюда ходил, она была в лучшем состоянии.
— Трудно поверить, — съязвил Дин.
Если Байрд и уловил сарказм, то виду не подал. Подойдя к зданию, он взирал на него взволнованно и как-то даже благоговейно. Казалось, когда-то это место много значило для старика, и теперь ему было больно видеть его в таком состоянии. Если бы школа попадала под протекцию национального парка, ее бы, наверное, сохранили как исторический памятник, но вместо этого ее проигнорировали и оставили на сомнительную милость ветра и непогоды.