– Да? А о чем? – растерялся Олег.
– Обо мне. Она введет вас в курс дела.
Переговорив с матерью, молодой человек в тысячный раз проклял свою судьбу. Ведь он так старательно продумал вариант, обеспечивающий ему безопасность, а все оказалось напрасно. Прилетел Дрозд, и присутствие в Кении охранника стало лишним.
– Хотя нет, – тут же подумал Олег. – Если бы гид обнаружил мои деньги, он бы мог улучить момент и прикончить нас обоих. С охранником в качестве пугала как-то надежнее.
Появление Дрозда несколько облегчило задачу Олега. Здоровенный парень мог тащить часть поклажи физически слабого Драгуна; кроме того, теперь у них было два человека, умеющих пользоваться оружием. Сам Олег никогда не стрелял, он всегда уклонялся от охоты, которую любили отец и старшие братья.
Борис Рублев почти месяц безвылазно сидел в Москве. Так сложились обстоятельства, изменить которые Рублев был не в силах. Борис в каком-то смысле оказался заложником собственной обязательности и редко позволял себе надолго отлучаться из столицы, зная, что его услуги могут потребоваться в любую минуту. Время он проводил как обычный отставник, решивший не искать работу и живущий на скромную пенсию. Отличие заключалось в том, что у Рублева имелся дополнительный источник дохода, а стандартное времяпрепровождение то и дело прерывалось срочными отъездами.
Борис мирно покуривал на кухне, когда раздался телефонный звонок.
– Привет, Иваныч! Как дела? – узнал Рублев голос своего давнего приятеля Андрея Подберезского.
– Нормально, если это можно назвать делами.
– Отсюда я делаю вывод, что ничем важным ты сегодня вечером не занят.
– По большому счету где-то так.
– В таком случае, Комбат, подъезжай ко мне. Я сегодня вечером абсолютно свободен.
– Хорошо, Андрюха, буду.
Рублев на всякий случай заглянул в холодильник. Там стояла бутылка водки. Других спиртных напитков Рублев не признавал. И не потому, что дорого стоят. Поскольку выпивал Борис сравнительно редко, почти исключительно в компании с друзьями, он мог себе позволить модный нынче вискарь или коньяк, но они претили его русской душе. Он наливал их от безысходности, когда ничего другого на столе не оказывалось, но всегда предпочитал водку.
Пообедав и неторопливо погладив белье, которое накануне прокрутил в стиральной машине, Борис сунул водку в полиэтиленовый пакет. Закуски он не брал. Один раз попытался, но Подберезский встретил такую инициативу в штыки. Закрыв входную дверь, Рублев спустился вниз по лестнице и зашагал к ближайшей станции метро.
– Здорово, Комбат! – радостно поприветствовал Бориса Подберезский. – Давненько мы с тобой не общались!