…Правда, в США и в странах Европы аппарат управления был ничуть не меньше… Ну и что?!
…Правда, при героических «демократах» аппарат не уменьшился, а вырос. И отважная певица, непримиримый борец с аппаратом, сама стала чиновницей… Ну и что?! Главное – бороться… Бороться за то, чтобы борьба стала главным содержанием нашей борьбы.
Что же до номенклатуры, то она была даже более «убежденной» и «идейной», чем большинство советских людей. И поэтому номенклатура была честнее большинства жителей СССР: она больше верила в то, что говорила и делала.
Эта номенклатура истово верила в прогресс. Даже страшненькие слова Яковлева отражают эту веру. Ну, уклонился СССР куда-то не туда, надо его вернуть на светлый торный путь с боковых тропинок, на главную дорогу (как сейчас говорят, «мейстрим») человечества. На самом деле они очень по-разному понимали коммунистическую идею, но с самой идеей не спорили.
И тем более они совершенно не собирались разрушать Советский Союз.
…Но у каждой «партии в партии» было свое мнение, как избавляться от ужасного «аппарата», что с ним делать и куда вообще двигаться.
Идеологические метания красных коммунистов
Либералы – певцы или писатели-почвенники, которые группируются вокруг того или иного члена ЦК, – прекрасный показатель того, что номенклатура и интеллигенция далеко не во всем противостояли друг другу.
В годы правления Брежнева важнейшей цементирующей идеей стали споры вокруг личности Сталина и оценки всего его правления.
Для либералов и всех «передовых» людей Сталин был мерзким чудовищем. Для очень многих других – великим человеком, чьи замечательные дела оболганы политическими пигмеями. Отношение к Сталину во многих кругах становилось лакмусовой бумажкой: «свой» или «не свой».
Что думал о Сталине Брежнев, мы можем только догадываться: человек осторожный, он ничего про это не сказал. Может, и говорил детям-внукам, но мне об этом ничего не известно. Известно, что в годы его правления он совершил по крайней мере три поступка, направленных на воспоминание о Сталине.
На торжественном заседании в Кремле накануне Дня Победы 8 мая 1965 года Брежнев впервые после многолетних умолчаний упомянул имя Сталина: как организатора победы СССР во Второй мировой войне. Зал бешено зааплодировал.
В конце 1969 года к 90-летнему юбилею со дня рождения Сталина, главный идеолог ЦК Суслов организовал ряд мероприятий по его реабилитации. Брежнев, по крайней мере, не возражал. «Ресталинизация» не удалась – помешали протесты антисталинистов, в том числе из членов ЦК, научной и культурной элиты.