Гордый наш язык… (Колесов) - страница 112

, при надобности писатели поминают и окоём. Необходимость в разных словах определяется не только стилистическим их разнообразием, есть ведь и различие в смысле. Кругозор — у человека, горизонт же — вне человека, вокруг него. И в этом случае субъективное представление о мире и реальность этого мира разведены в противопоставлении разных слов.

Вот какие истории случались со словами, которые были нерусскими. А что, если бы сразу мы так и сказали: нерусские — значит, плохие, значит — долой? Ведь влияние французского языка (как чуть позже — немецкого, как теперь — английского) вызывалось общественной необходимостью, оно преходяще. Медленно и верно из глубин самого языка, языка родного, русского, поднимались разбуженные новыми веяниями силы, — они и восприняли новое, облекли его в национальные словесные формы. Иначе и быть не может, и это всегда понимали, не случайно сказал молодой Лев Толстой:

«Как ни говори, а родной язык всегда останется родным. Когда хочешь говорить по душе, ни одного французского слова в голову нейдет, а ежели хочешь блеснуть — тогда другое дело!»

…Оно оставляет ли свой смысл?

Примеров, когда под влиянием иностранных слов изменялся смысл русского слова, вообще много. Так всегда и случается при взаимодействии разных культур. Сегодня, например, нас не смущает выражение глава государства, а между тем слово голова, или глава, в переносном смысле (верховный) руководитель славяне получили под влиянием греческого слова кефаль (голова).

Были в русском языке слова и определения вроде тонкий, живой, рассеянный, но были они при этом конкретны: человек — тонкий (а не толстый), живой (а не мертвый), рассеянный (о зерне в поле). С XVIII века эти коренные русские слова приобрели совершенно новые, отвлеченные по смыслу значения: тонкий вкус (или ум) — под влиянием французского fin; живой ум (или живое воображение) — под воздействием французского vif; рассеянный ум (или человек) — под напором французского distrait и т. д. Всегда на Руси мир — это все, что окрест тебя, но с середины XIX века под влиянием переносных значений немецкого слова Welt (мир, свет) вдруг взрывается и старое русское слово: оно начинает обозначать и внутренний мир человека, и духовный мир, и мир переживаний, и мир поэзии…

Что произошло? Давно известные слова получили безграничные возможности для новых обозначений оттенков смысла, чередой возникали все новые сочетания слов, не всегда удачных, быть может (отсюда и возражения против них), но обычно неизбежно нужных. Тонкий запах, аромат, слух, намек, юмор;