начинает слышаться поминутно», и народ упростил само слово — говорит
планташи. Не только представление об американских плантациях (того же табака), но и собственная действительность наталкивала на подобное осмысление слова.
В современном русском языке нет пока слов, производных от этого термина, кроме, может быть, столь же терминологичного — плантационный. Нет ни глаголов, ни наречий. Значит, это действительно термин специального назначения, не попавший в разговорную речь, и относиться к нему нужно как к термину. Если слово не нравится — его лучше не употреблять, если же употребляешь — надо делать это умело и с толком.
Плантация — большая площадь, не огород и не поле. Последние слова противопоставлены признаком, совершенно ясным: участок, который огорожен, — и не участок, бескрайнее поле, не площадь, а простор и раздолье, то самое русское поле, что воспето в песнях. Плантация — просто большая площадь, занятая специальной сельскохозяйственной культурой, трудоемкой в производстве. А многозначное русское слово поле столь точного обозначения не дает, хотя, конечно, при случае можно сказать и проще: картофельное поле. Разница, и значительная, в том, что, говоря поле, мы обращаем внимание на место посадки, слово плантация заключает в себе и представление о характере насаждений. Крупное сельскохозяйственное производство нуждается и в своем однозначном термине. Это — современное производство, вполне понятно, что У него может быть своя специальная терминология. Добавим, что четверть века назад все словари толковали плантацию как крупное капиталистическое земледельческое хозяйство — обычно с применением рабского труда. И это значение сохраняется сегодня, но в качестве интернационального термина слово утрачивает те оттенки, которые являются специфически местными (в частности — относительно рабского труда). Основным становится другое значение (то самое, что приведено выше), потому что в латинском языке, откуда пришел и термин plantatio (посадка растений), от planta (растение, саженец).
Слово употребляется в газетном языке. Краткость газетных публикаций также требует точности формулировок. Иногда удобнее всего передать смысл целой фразы одним лишь словом, как плантация.
Что же касается опасений перенести со словом и соответствующий быт, они напрасны. В термине главным являются основные признаки понятия, а в их число ни плантаторы, ни рабы, ни фермеры не входят. «Разумеется, — пошутил однажды Н. Г. Чернышевский, — и простая перемена имен уже имеет некоторое влияние на характер вещи. Попробуйте переименовать губернатора префектом, его должность и образ действий несколько переменятся». В этой иронической фразе революционного публициста намек на желательность подобных перемен, которых (увы!) одним изменением слов не достичь.