Между тем количество одних ботанических названий за эти годы возросло, и ни одно из них не утрачено. Но вот их-то мало кто знает, разве что специалисты. Да и узнав, не торопимся мы внести их все без остатка в литературный лексикон. Литературный язык и язык науки все же разные языки, их лучше не смешивать друг с другом.
Есть и народные названия растений, которым, казалось бы, самое место остаться в бытовом словаре. Но нет…
Представим себе, что молодая горожанка впервые за лето выехала за город. На пригородной платформе вышла из электрички, увидела все, что можно увидеть в торжествующий солнечный полдень, и сказала, раскинув руки:
— Господи! красота-то какая: травки, цветочки.…
Ни одного названия конкретного «цветочка» она не знает, ни одной травки также. А вокруг заросли желтых и белых кустов донника с его дурманящим запахом, взъерошенные головки клевера, луговая герань с малиновыми соцветиями, чуть дальше слабо поникают тяжелые метелки лабазника; от него и от зарослей дягиля по соседству пахнет сладко, медово, и все это перевито кружевами подмаренника, на котором уже рассыпаны, точно жемчужные слезки, цветы.
Действительно, хорошо! Ну можно ли о такой красоте сказать по-городскому просто и безразлично: цветочки? Не цветочки это, а живые растения, каждое со своим именем, а знаешь имя — знаешь и свойства, место цветения и пользу цветка. Одну лишь герань луговую в народе зовут тридцатью словами, каждая местность по-своему: икотная, усовная, колоточная, приточная трава — потому что лечит от всякой притчи-болезни, от течения крови, от нервного расстройства, даже от эпилепсии (колоточная), от боли зубной и сердечной; а сверх того она же — грабельник и журавельник (по внешнему виду семян), змеевка да костолом — по излечиваемым болезням да внешнему виду; и много других названий, и много иных примет.
И в каждом месте герань растет по-своему. Предпочитает влажное, чуть притененное место у опушки, а ведь найдешь ее и в чистом поле, и на горе, почти на сухом, и везде особого вида, цвета и ценности. И брать ее нужно в урочный час, а пропустил его — и ничего не выйдет…
Вот какая наука, вот как сложно. А знаешь ли это ты, дорогой читатель, недовольный засильем иноземных слов, которые «вытесняют» сегодня коренные русские? Оглянись и подумай: а не сам ли ты и отверг, и тем самым погубил, множество русских слов, красочных, передающих самые тонкие оттенки смысла, возникшие в древности, когда человек жил в тесном общении с миром трав, и зверей, и птиц? Нельзя, войдя в лес, сказать просто так: «Птичка поет!» Это простая «отписка», общая фраза, а не речь и не мысль. Вот если сказать, какая «птичка», как выглядит, чем от других отличается, как зовется, тогда можно и представить ее себе, выделить среди других, — познакомиться с ней. И станет в тихом лесу, как в доме. Нет, птица, трава, гриб… И все? Чем это лучше