Фонарь во дворе был слабый, его света не хватало, чтобы осветить весь двор, но все же Северцев узнал монаха с протезом.
— Снова этот! — изменился в лице Дмитрий. — Сначала чуть не убил Витюшу, еще до поездки на Урал, потом дрался со мной в могиле погибших воинов…
— Я же предупреждал вас, — приблизился монах, поигрывая сучковатым деревянным посохом, который он легко держал правой рукой в черной перчатке; не верилось, что это протез. — Так или иначе ваши находки будут моими. Если бы вы согласились на предложение, у вас была бы неплохая возможность пожить в роскошных отелях Европы и Америки. А теперь не обессудьте. Придется вам объясняться с представителями власти. Но прежде отдайте артефакты!
Глаза монаха метнули молнии. Посох в его руке задымился, словно выхваченный из пламени костра сук.
Северцев почувствовал звон в голове, как от реально полученной оплеухи, глаза размыло неожиданно выступившими слезами. Понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: монах владеет мощным гипнотическим воздействием.
— Отдайте мечи!
Еще один ментальный удар поколебал сознание Северцева, заставляя его бороться с чужой волей на уровне психосоматического оперирования.
— Возьми! — выдохнул Дмитрий, распахивая плащ и поднимая тускло сверкнувший меч.
Омоновцы в камуфляже попятились, поднимая стволы автоматов.
— Э-э… — выдавил омоновский начальник, внезапно поставленный в двусмысленное положение. — Холодное оружие… а вы говорили — церковные раритеты…
— Отнимите у него меч! — оскалился монах. — Стреляйте!
Один из парней в камуфляже подчинился, дал очередь под ноги Дмитрию.
Где-то послышались испуганные крики, начали зажигаться окна домов напротив.
— Брось ножик! — заорал черноволосый, оглянулся на своих крупногабаритных телохранителей. — Чего стоите?! Взять его!
Парни в черных костюмах двинулись на Дмитрия, как танки, вынимая из плечевых кобур пистолеты.
— Дай мне второй меч! — быстро проговорил Северцев. — Иначе не отобьемся!
— Не надо, он заколдован…
— Ерунда!
Олег схватил рукоять меча, высовывающуюся из-под воротника плаща на спине Храброва, одним движением вытащил его… и почувствовал самый настоящий электрический удар! Руку свела судорога! В глазах потемнело!
— Да стреляйте же, идиоты! — прокаркал попятившийся монах. — У них не бутафорские железки — символюты боя!
Омоновец поднял ствол автомата, второй прыгнул к Дмитрию сбоку. Но Храбров уже перешел в состояние более высокого уровня реализации физических возможностей и превратился в эфемерно-текучую тень.
Шаг — тусклый блик меча — удар!
Еще шаг — тусклая молния — удар!