– Понятно… – тут Марк возмущенно остановил взгляд на застывших в смешке губах хранительницы. – Что ты нашла смешного во мне?
Девушка рассмеялась. Чистая прядь волос закрыла ее глаза. За время, проведенное в Мелисе и Желтых песках, ее лицо заметно загорело и цвет загара теперь необычно сочетался с яркой синевой ее глаз. Едва ли ей, выросшей во влажных лесах Спящей сельвы, понравился жаркий климат Мелиса, однако жаловаться было не в ее духе. И все же нетрудно было заметить, что среди этих зеленых лесков она, наконец, почувствовала себя в своей стихии.
– Я все помню, со мной все нормально! – принялся доказывать Марк, хотя понял, что она не смеется над ним, а попросту рада его возвращению в реальный мир. – Я все помню! Мы должны встретиться на перекрестке дорог с Харисом и Флоей. В таверне… э-э… таверне…
– “Четыре бочки”, – подсказала хранительница сквозь улыбку.
– Какие бочки? Ах, да, в таверне “Четыре бочки”. Видишь, я все помню.
Вспоминать Белое забвение очень не хотелось, и кажется, епископ с хранительницей это понимали.
Марк с большим удивлением рассмотрел темно-каштановые волосы Никты, чистые коричневые одежды, сандалии без единого следа болотной грязи. Затем перевел взгляд на свое одеяние, которое вполне могло сойти за хорошую маскировку, чтобы идти на разведку в земли Туманных болот. Кое-где висели остатки сухих водорослей и мха.
– Где ты успела отстираться?
Хранительница перестала смеяться и просто с улыбкой смотрела ему в лицо.
– Вчера мы останавливались у Изумрудного водопада. Он находится сразу за болотами Белого забвения…
Марк вздрогнул, но, не подав виду, отогнал надвигающиеся страхи прежде, чем они успели отравить душу.
– Прекрасное место! Особенно после того, что мы пережили там… – Никта проницательно поняла, какие чувства вызывает у Марка напоминание о земле греха, и улыбнулась. – Чудесный белый поток, несущийся с высокой скалы. Дно искрится ярко-зелеными камнями, напоминающими изумруд, а вокруг цветет красивый лес или даже сад. Жаль, что ты так крепко спал. Мы не хотели тебя будить.
– Ну и зря, мне бы тоже отмыться не помешало бы, – произнес Марк.
– Отмоешься в таверне, – сказал епископ, не отворачиваясь от упряжи. – Мы снимем комнату в долг. Меня здесь знают.
– А… постойте, вы говорили, что в Зеленой идиллии мы встретим пророка.
– Верно, Маркос.
– Так когда мы пойдем к нему?
– Как только встретим наших друзей.
– Ах да, Харис и Флоя, как я мог забыть! – Марк сонно провел рукой по лицу и его пальцы сняли засохшую болотную паутинку.
Хранительница усмехнулась и протянула ему круглое зеркальце из слюды в оправе из березовой веточки. Глянув на свое отражение, Марк понял: ему не удастся убедить себя, что Белое забвение было сном. Лицо покрывала засохшая ряска, из волос торчали обрывки водорослей. Четыре глубоких пореза от виска до подбородка, которые оставила ему ламия, поджили, но полностью исчезнут не скоро.