Обездоленные крестьяне оживились, услышав его праведное негодование.
– Калид насылает на нас болезни.
– Колдуны сжигают наши посевы.
– В долине господствует нечисть! – выкрикнул предводитель процессии, самый крепкий мужчина из всех. – Озерные духи отравляют нам воду. Сельвархи похищают наших детей. Три дня назад я похоронил сына. Сколько нам еще ждать помощи от короля? Год назад нас было четыреста, а теперь – меньше двух сотен.
Среди крестьян нарастало волнение, вокруг них собиралась толпа любопытствующих горожан. Вельможа предостерегающе поднял руку, и за его спиной зашевелился отряд стражников-копьеносцев.
– Жители Мутных озер, я снова и снова повторяю вам: вы подданные достопочтенного князя Кенодока, и помощи вам просить нужно у него.
– Мы семь раз ходили к князю, умоляя спасти наши семьи, – кричал предводитель. – На восьмой раз на нас спустили собак. Нам сказали искать помощи у короля, так как все жители морфелонского королевства его подданные.
– Я передам письмена с вашими просьбами старшему советнику Сиятельнейшего Патриарха, – невозмутимо ответил вельможа.
– Мы еще полгода назад передавали письмена, – раздались недовольные голоса в толпе. – Мы не можем больше ждать. Нечисть изводит нас. Гибнут наши дети. Мы не уйдем отсюда, пока король не снарядит войско!
– А как же живут в селениях, соседних с вашим? Почему они не жалуются на Калида?
– Они поклонились Амартеосу! – крикнул предводитель. – Для них напасти закончились, но их души порабощены. А мы – адельфы и никогда не отступим от Пути истины. Мы не станем приносить жертвы Амартеосу, мы не отдадим наших дочерей в капища разврата, мы не пойдем в рабство. Нам некуда идти. Мы ушли, но в нашем селении остались те, кто уже не может двигаться. Если король не окажет нам помощи, мы умрем под этими стенами, может, тогда вспомните, что призваны защищать своих подданных.
– Я передам письмена с вашими просьбами, – скупо повторил вельможа и, надув свои пухлые щеки, развернулся к воротам.
Марк все это время наблюдал за происходящим, но не обращал внимания на Хариса. А тот сжимал кулаки, накалялся и багровел от гнева. Когда же вельможа пустился во дворец, так и не дав несчастным надежды, странствующий рыцарь преобразился:
– Святой-Всемогущий, какие письмена?! Взгляните на их лица, какие еще письмена нужны? Взгляните на лица этих стариков, этих матерей с детьми, перенесших столько горя – вот самые доказательные письмена!
Одна из молодых матерей, совсем еще девочка, с младенцем на руках подняла к Харису запыленное лицо: ее умоляющий детский взгляд с крупными слезами на щеках привел странствующего рыцаря в состояние безрассудного мужества.