– А заодно сделать своей рабыней, – напомнил Марк.
– Я же не знала, что за владение серой магией нужно платить свободой! Я не знала, что колдуны не только совершают чудеса, но и проклинают непокорных болезнями! А я хотела стать свободной. Я не собиралась никого проклинать. Я ненавидела дядю, родственников, но не так, чтобы насылать на них болезни. Разве что, немножко. Я всего лишь хотела обрести знания, силу, найти то тайное, сокровенное, что принесет свободу. Да, я хотела свободы, меня влекла свобода!
– Странное дело, – проговорил Марк, – люди в поисках свободы готовы идти даже в рабство.
– Теперь я по-настоящему свободна, – с легким вздохом заверила Флоя, глядя как Харис заколачивает двери и окна дома хранительницы. – А скажи, Маркос, аделианам можно использовать магию? – добавила она вкрадчивым голоском.
– Думаю, с этим лучше не баловаться. Ты уже вчера испробовала, что такое серая магия.
Сонную дубраву покидали с невеселыми сердцами – это чувствовалось по подавленному молчанию. Даже разговорчивая обычно Флоя молчала. Харис попробовал затянуть какую-то давнюю боевую песню, но почувствовал себя неловко и смолк.
– Почему так происходит? – спросил Марк епископа, шагающего впереди с таким рвением, что никакая сила не заставила бы его оглянуться на Сонную дубраву. – Почему одни аделиане так ненавидят других?
– Они уже давно не адельфы, – неохотно напомнил епископ. – Люди с сожженной совестью. Из всех даров, которыми Творец наделил человека, совесть – самый незаметный, но и самый важный. Совесть хранит тебя от жестокого и безжалостного убийцы, имя которому – грех. У людей, спаливших свою совесть, нет силы противиться власти греха, они готовы исполнять, и исполняют все его похоти. Они питают свою душу грехом и никогда не насыщаются.
– Есть ли шанс у таких людей? – спросил Марк.
– Я верю, что милосердие Творца безгранично. А значит, и для таких людей есть надежда. Что бы мы ни думали о жителях Сонной дубравы, – порой они тянутся к свету, им хочется быть добрее и чище. Но к сожалению, такие моменты у них очень редки, а доброта их – как утренняя роса, скоро исчезающая.
К полудню безлюдная лесная дорога вывела друзей из густых лесов Спящей сельвы. Епископ предлагал свернуть на Великий торговый тракт, Харис же уверял, что двигаясь бездорожной долиной, можно гораздо быстрее достичь Мелиса – нейтрального города, скромные владения которого начинались там, где заканчивались просторы Морфелона.
При выходе из провинции Спящей сельвы, у кромки леса, было решено сделать привал. Обедали прихваченным из дома хранительницы сухим хлебом, печеными грибами и сушеными ягодами. Другой пищи на сегодня не намечалось.