— Понял, давай.
Петр со всей силой надавил вниз, а Роман в этот момент просунул руку с болгаркой. Стоять в таком положение ему было неудобно, так как приходилось еще держать другой рукой фонарь и подсвечивать, чтобы было видно, где резать.
— Ну как, достанешь?
— Да, вот только бы эти дурацкие шланги не перерезать заодно. Бляха-муха.
— Чего?
— Да черканул по ним, кажись.
— А труба?
— Режу, держи, еще чуть-чуть осталось.
В этот момент трубка разломилась пополам, и с испугу Роман вытянул руку. Болгарка выпала из его рук и упала вниз, продолжая работать.
— А япономать, не удержал.
— Да и черт с ней, потом достанем, помоги вытащить.
Они поднатужились и вытащили «дыню» из отверстия.
— А точно, как дыня. Смотри, а здесь какие-то надписи, будто иероглифы какие.
— Ты лучше посмотри, болгарку там никак нельзя достать?
— Сейчас, — Роман заглянул внутрь, и Петр услышал, как вращение круга прекратилось.
— Порядок, правда, круг вдребезги, придется новый ставить.
— Тихо ты.
— Чего?
— Ничего. Слышишь, вроде как звук какой появился.
Они оба замерли и прислушались. И действительно до того, как они включали инструмент, внутри корабля стояла полная тишина, а теперь был слышен какой-то монотонный звук.
— Что-нибудь напоминает?
— Разве что, когда мотор у машины глохнет, то звук такой же. Еще, как говорится, не помер, но на грани.
— Не нравится мне это. Ой, как не нравится. Подай мне фонарь большой.
— Зачем?
— Загляну, что там внутри.
Петр взял фонарь и, посветив внутрь, покрутил головой, проверяя, откуда может исходить непонятный звук. Потом вылез и утвердительно произнес.
— Понятия не имею, но вот этот шланг обрезан.
— Какой?
— Вот этот, что от этой хреновины идет. Видать, когда болгарка падала, диск его резанул.
— Так может нам тогда и второй обрезать и свалить отсюда, пока не поздно?
— Пожалуй, что так и сделаем.
Роман переставил другой диск, потом неожиданно перекрестился и один за другим обрезал оба шланга, в которых, как оказалось, были заключены какие-то провода. Сразу вслед за этим звук изменился, и тут же они услышали голос Ионыча.
— Эй, вы, где там? Вроде как ента хренотень гудеть начала. Может нам лучше отчалить?
— Уже идем, — чуть ли не хором крикнули они, и, схватив агрегат, стали выбираться из корабля.
* * *
— Я уже стал волноваться, время-то гляньте сколько, — произнес Ионыч, в тот момент, когда Петр и Роман показались на крыше корабля.
Он стоял рядом с люком и с удивлением наблюдал, как они с трудом достали из чрева корабля, какой-то сигарообразный блестящий предмет.
— Это чего же такое?
— А черт его знает, — весело произнес Петр.