— И вы уверены, что в вашей маленькой компании нет маньяка с манией преследования?
— Абсолютно, — твердо ответил Джад. — Еще вчера я не был так уверен. По правде говоря, уже подумывал, что у меня паранойя, а вы все поняли и мне подыгрываете.
Моуди улыбнулся.
— Такая мысль приходила мне в голову, — признался он. — Когда вы позвонили и назначили встречу, я навел о вас кое-какие справки. Связался со знакомыми врачами. У вас великолепная репутация.
Так значит, его первое обращение — «мистер Стивенсон» — всего лишь притворство!
— Если с тем, что нам известно, пойти к полицейским, — сказал Джад, — может, они активизируют розыск.
Во взгляде Моуди промелькнуло доброжелательное сомнение:
— Полагаете? Мы ведь не так уж далеко продвинулись, док.
— Что верно, то верно.
— Не унывайте, — добавил Моуди. — Успехи все-таки есть: круг поисков сузился.
В голосе Джада послышались нотки разочарования:
— Несомненно! Можно подозревать любого и каждого на материковой части Америки…
Какое-то время Моуди сидел, созерцая потолок. Наконец выговорил со вздохом:
— А как быть с семьями?..
— Какими?
— Док, я верю, что вы знаете своих пациентов вдоль и поперек. И если вы считаете, что они не могли совершить ничего подобного, значит, так и есть. Это — ваш улей, и вы хозяин меда. — Он подался вперед. — Но скажите, когда вы соглашаетесь лечить пациента, разговариваете с членами его семьи?
— Нет. Иногда семья даже не знает, что он проходит курс психоанализа.
Моуди, довольный, откинулся назад.
— То-то и оно! — воскликнул он.
Джад смотрел на собеседника во все глаза:
— Неужели вы думаете, что некий член семьи моего пациента пытается убить меня?
— Не исключено.
— У родственника не может быть больших оснований для убийства, чем у самого пациента.
Моуди с трудом поднялся на ноги.
— Ничего нельзя знать наверняка, не так ли? А теперь не подготовите ли список всех пациентов, которых вы принимали за последние четыре или пять недель?
Джад задумался.
— Нет, — выговорил он наконец.
— Врачебная тайна? Мне кажется, сейчас самое время проявить гибкость. На карту поставлена ваша жизнь.
— Полагаю, вы на ложном пути. Происходящее не имеет отношения ни к моим пациентам, ни к их семьям. Если бы среди родственников были психически больные, психоанализ выявил бы это. — Он покачал головой. — Очень жаль, мистер Моуди. Я обязан защищать интересы пациентов.
— Вы же сказали, что в досье нет ничего стоящего внимания.
— Да, для нас с вами.
Джад вспомнил некоторые факты. Джон Хэнсон, который подбирал в барах и на Третьей авеню мальчиков. Тери Уошберн, переспавшая со всем оркестром. Четырнадцатилетняя Эвелин Воршак, занимавшаяся проституцией в своем девятом классе.