И вот теперь, в разгар съемок, этот человек остановил работу.
Уинтерс пошел к Девлину Келли, заведующему художественным отделом.
– Изложи-ка мне быстренько суть, – потребовал Сэм.
– Сейчас. Малыш Пенис приказал…
– Только без этого! Его зовут мистер Файрстоун.
– Виноват. Мистер Файрстоун просил меня построить для него декорацию замка. Эскизы он делал сам. Ты их одобрил.
– Они были хороши. Что дальше?
– А дальше вот что. Мы построили ему в точности то, что этот… что он хотел, а вчера, когда он зашел взглянуть на это дело, то решил, что оно ему вообще не пригодится. Полмиллиона долларов псу под…
– Я поговорю с ним, – пообещал Сэм.
Берт Файрстоун был за Двенадцатой площадкой – играл в баскетбол с ребятами из съемочной группы. Они оборудовали баскетбольную площадку, нарисовали линии и повесили две корзины.
Сэм постоял, понаблюдал с минуту. Эта игра стоила студии две тысячи долларов в час.
– Берт!
Файрстоун обернулся, увидел Сэма и помахал ему. Мяч перешел к нему, он повел его, сделал обманное движение и удачно бросил по кольцу. После этого он подошел к Сэму.
– Как дела? – спросил он как ни в чем не бывало.
Глядя на это мальчишеское, улыбающееся лицо, Сэм вдруг подумал, что Берт Файрстоун – псих. Талантливый, может, даже гениальный, но явно чокнутый. В руках у него – пять миллионов долларов денег компании.
– Я слышал, есть какая-то проблема с новой декорацией, – осторожно сказал Уинтерс. – Давай-ка утрясем ее.
Берт Файрстоун лениво улыбнулся и произнес:
– Утрясать нечего, Сэм. Эта декорация не работает.
Сэм взорвался.
– Что за околесицу ты несешь? Мы дали тебе в точности то, что ты заказывал. Ты сам делал эскизы. Вот и объясни мне, что тебе не годится!
Файрстоун смотрел на него, хлопая ресницами.
– Ну, дело не в том, годится или не годится. Просто я передумал. Замок не нужен. Я решил, что это не та атмосфера. Понимаешь, что я хочу сказать? Сцена расставания Эллен и Майка. Мне хотелось бы, чтобы Эллен пришла к Майку на корабль перед отплытием.
Сэм уставился на него.
– У нас нет корабельной декорации, Берт.
Берт Файрстоун потянулся, раскинув руки, лениво усмехнулся и сказал:
– Вот и постройте мне ее, Сэм.
– Ну да, меня это тоже бесит, – говорил Рудольф Хергерсхон Уинтерсу по междугородному телефону, – но его нельзя заменять, Сэм. Мы слишком глубоко увязли. У нас в фильме нет звезд. Наша звезда – это Берт Файрстоун.
– А вы знаете, насколько он превысил смету?
– Знаю. Но, как сказал Голдуин: «Никогда больше не буду связываться с этим сукиным сыном, пока он мне снова не будет нужен!» Он нам нужен, чтобы закончить картину.