Питер Демонидес торжествовал. "Бог ты мой! Да это самое беспомощное заявление, какое мне когда-либо приходилось слышать. Старик уже ни на что не способен".
- Обвинитель может пригласить первого свидетеля?
- Да, Ваша честь. Я хотел бы пригласить Розу Ликоургос.
Плотная женщина средних лет поднялась со скамейки, где сидели зрители, и решительно двинулась к месту для свидетелей. Она была приведена к присяге.
- Миссис Ликоургос, чем вы занимаетесь?
- Я работаю экономкой... - Голос ее прервался. - Я работала экономкой у мистера Саваласа.
- Мистера Джорджа Саваласа?
- Да, сэр.
- Скажите нам, как долго вы там работали?
- Двадцать пять лет.
- О, это очень долго. И какого вы мнения о вашем хозяине?
- Он был ангелом.
- Вы работали у мистера Саваласа при его первой жене?
- Да, сэр. Я стояла рядом с ним у могилы, когда хоронили его жену.
- Правильно ли будет сказать, что между ними были хорошие отношения?
- Они безумно любили друг друга.
Питер Демонидес взглянул на Наполеона Чотаса, ожидая возражений по поводу своих вопросов. Но Чотас сидел, по-видимому, погруженный в свои мысли.
- Работали ли вы у мистера Саваласа, - продолжил обвинитель, - во время его второй женитьбы, на Анастасии Савалас?
- Да, сэр, разумеется. - Она не просто говорила, она выплевывала слова.
- Можно ли назвать их брак счастливым? - Он снова взглянул на Чотаса, но тот никак не прореагировал.
- Счастливым? Нет, сэр. Они жили хуже кошки с собакой.
- Вы присутствовали при ссорах?
- Тут уж ничего не поделаешь. Во всем доме слышно было, хоть это и большой дом.
- Как я понимаю, ссоры были словесные, не физические? Я хочу сказать, были ли случаи, чтобы мистер Савалас ударил свою жену?
- О, вполне физические. Но все было наоборот. Мадам дралась. Мистеру Саваласу было уже порядком лет, и бедняга стал таким хрупким.
- Вы видели, как миссис Савалас била своего мужа?
- И не один раз. - Свидетельница взглянула на Анастасию Савалас с угрюмым удовлетворением.
- Миссис Ликоургос, в ночь смерти мистера Саваласа кто из прислуги был в доме?
- Никого.
Питер Демонидес позволил себе не скрыть своего удивления:
- Вы хотите сказать, что в таком большом доме не осталось никого из прислуги? Разве у мистера Саваласа не было кухарки, горничной или, наконец, дворецкого?
- Конечно, были, сэр. Но в этот вечер мадам всех отпустила. Сказала, что хочет сама приготовить мужу ужин. Собиралась устроить ему второй медовый месяц. - Последнее замечание сопровождалось презрительным фырканьем.
- Значит, миссис Савалас ото всех избавилась?