Друзья
прижались к
шершавой каменной
стене ограды
монастыря. Пути
отступления
были отрезаны.
Прогрохотал
выстрел, и кусочек
каменной ограды
над головой
Сомова отлетел,
оцарапав щеку.
Теперь в них
стреляли!
А
нападавшие,
замерев на миг,
двинулись
вперед, разорвать,
изничтожить
жертв.
Филатов
выхватил
мономолекулярный
нож в готовности
орудовать им
без всякой
жалости. Он
развернулся,
отсекая легким
движением
протянувшиеся
к нему пальцы.
Разрубил стальной
прут, со свистом
рассекший
воздух и готовый
ударить госпитальера.
Этот
напор удалось
отбить, но шансов
у них было немного.
Те, кто смотрел
на творящееся
на площади с
высоты, мог бы
увидеть, как
толпа перегруппировалась,
собралась,
набрала вес
именно в той
точке, где стояли
московитяне.
Толпа ощущала,
что должна
раздавить,
уничтожить
этот инородный
объект.
И
тут мерно забарабанил
автомат. Несколько
демонстрантов
свалились под
ноги своим
соратникам,
исчезли, будто
проглоченные
трясиной, среди
тел. Ухнули две
газовых гранаты...
Послышались
отчаянные вопли
ужаса и смертельной
боли.
Это
был переломный
момент. Толпа
побалансировала
на канате. И
начала распадаться.
Она утрачивала
единую волю.
И жажда разрушения
уступала растущей
с каждым мгновением
панике...
Филатов
схватил своего
друга и повлек
в самую гущу
на глазах
рассыпающейся
толпы. Разведчик
отлично знал,
что делает, и
Сомов вновь
отдался на волю
волн, чувствуя,
что окончательно
утрачивает
ощущение реальности
происходящего
и двигается
совершенно
бездумно, как
запрограммированный
робот.
Ощущение
реальности
вернулось к
госпитальеру
в нескольких
кварталах от
бойни. Он сидел
на мягкой лавке
около похожего
на распускающейся
цветок бетонного
здания оперного
театра. Филатов
нагнулся над
ним, водя карандашом
биорегенератора
по ране на его
лице.
-
Боже, как мы
выбрались, -
госпитальер
глубоко вздохнул.
Сердце гулко
барабанило
в груди, и аптечка
выкачивала
лекарства.
- Нам
помогли, - сказал
Филатов.
- Кто?
-
Полицейское
прикрытие... Ты
же не думал,
что нас оставят
на произвол
судьбы.
Госпитальер
зажмурился.
Он вспомнил
человека в
толпе, палившего
из автомата.
Это было их
негласное
прикрытие из
четырех сотрудников
Управления
общественного
спокойствия.
Именно они
открыли стрельбу
по толпе, когда
та двинула
рвать на куски
чрезвычайных
уполномоченных
Федерации
Московии...
-
И что ты скажешь
на все это? - спросил
Филатов, смазывая
регенератором
исцарапанную
шею обессилевшего
госпитальера.
- Они
проявились,
- выдавил Сомов.
- Кто?
- Обе.
- Кто
обе?
-
Две силы бьются!
- воскликнул
госпитальер,
- Одна передала
нам информацию
через того
посредника
в кафе. Другая
сразу же натравила
толпу. Ясно же.