-
Благолепный
вид, - произнес
он довольно...
И вдруг
лицо его исказила
гримаса.
Его
что-то кольнуло,
когда вертолет
пересекал
границу города.
Сердце сжало.
А потом перед
глазами все
поплыло. Цвета
и очертания
предметов вроде
остались такими
же, и вместе с
тем стали неуловимо
иными. Стали
чужими... Он обхватил
щеки ладонями.
-
Что такое? –
испуганно
подался к нему
Филатов.
- Ничего...
Ничего...
Сердце
отпустило, но
тревога иглой
засела в нем,
напрочь испортив
очарование
дня.
Вертолет
грузно уселся
на площадку,
качнулся несколько
раз на опорах.
Двигатель начал
глохнуть, и
круг над головой
стал разбиваться
мелькающими
лопастями.
Наконец, лопасти
замерли.
-
Прибыли, - сказал
капитан полиции.
- Глава городской
Конвенции уже
ждет нас...
-
К черту, - отмахнулся
Филатов. - Он
нам без надобности.
-
Только он об
этом не знает.
Вас встречают.
К
вертолету
направлялась
делегация. Во
главе нее шествовал
очень высокий
человек в
ярко-красном
костюме с
изображением
двенадцатиугольника
на груди - скорее
всего, это и
был Глава выборной
городской
Конвенции.
Филатов
досадливо
посмотрел на
делегацию. Но
поделать ничего
не мог.
Пришлось
терять драгоценное
время на тягостный
ритуал формальных
приветствий,
лицемерных
улыбок. Все это
время Сомов
чувствовал
нарастающую
тревогу.
-
Мы будем счастливы
ознакомить
вас с достопримечательностями
нашего город.
В нем проживает
всего семьдесят
тысяч человек,
но мы любим
его. У него богатая
история. И это
второй культурный
центр планеты.
Если не первый.
У нас лучший
университет.
И прекрасный
театр, - тараторил
без умолку
глава городской
Конвенции.
Гостей
сопроводили
в зал официальных
приемов, выдержанный
все в том же
надоевшем
помпезно вычурном
золото-бархатном
стиле.
Глава
городской
Конвенции не
уставал улыбаться,
но улыбка получалась
против его воли
принужденная,
натянутая.
-
Лучше скажите,
как быстро вы
сможете эвакуировать
население, -
вдруг произнес
госпитальер,
когда московитяне
наконец остались
с Главой городской
Конвенции
наедине.
Улыбка
мигом сползла
с лица чиновника.
- Вы
считаете...
-
Я ничего не
считаю! - раздраженно
воскликнул
Сомов. - Но опасность
есть.
Глава
Конвенции
яростно потер
гладко выбритую
щеку, будто
пытаясь соскоблить
кожу, и растерянно
произнес, пряча
глаза:
- Но не
поступало
никакой информации.
-
Наш совет - не
создавая паники,
вывезите как
можно больше
народу, - встрял
Филатов.
-
Это официальное
заявление? -
сухо осведомился
Глава городской
Конвенции.
-
Это совет... Можете
воспользоваться
им... если не
поздно...
Глава
городской
Конвенции мигом
как-то осунулся
и замер, будто
боясь лишним
движением
сотворить нечто
непоправимое.
Филатов вопросительно
посмотрел на
своего друга
и произнес,
поднимаясь: