В 1946 году Центральный комитет партии принял предложение Кагановича и Хрущева о тайной ликвидации старого большевика Шумского, который в начале 30-х годов подвергся репрессиям в ходе внутрипартийной борьбы, и который сочувствовал национальному движению. Шумский был частично парализован и потому отпущен из тюрьмы для лечения в саратовской больнице. Операции по устранению инакомыслящего придавалось большое значение. В Саратов выехали знавший Шумского Каганович, заместитель министра МГБ Огольцов и его подчиненный, начальник токсикологической лаборатории МГБ Майрановский. Яд товарища Майрановского подействовал на больного моментально: врачи зафиксировали смерть от сердечной недостаточности…
В следующем 1947 году, первый секретарь ЦК компартии Украины Н. Хрущев обратился к Сталину с просьбой разрешить тайно ликвидировать церковную верхушку униатской церкви в Ужгороде и, в частности, архиепископа украинской униатской церкви Ромжа, поддерживающего тесные связи с ОУН и Ватиканом. Для проведения операции в Ужгород выехали уже известный нам Судоплатов, министр госбезопасности Украины Савченко и… Майрановский. Он и передал ампулу с ядом кураре негласному сотруднику МГБ, медсестре больницы, где в то время лечился Ромжа. Она-то и сделала смертельный укол… В том же году в Гамбурге, людьми в английской униформе был похищен известный украинский романист, специалист по испанской литературе, профессор Мыкола Иванов, брат еще более известного книговеда и литературного критика Юрия Иванова-Меженка. Жена и дочка больше не увидели его никогда.
Накануне нового 1948 года, 28 декабря, из английской зоны оккупации Берлина был похищен журналист Александр Зайцев, брат историка литературы Павла Зайцева, и его жена Вера. Неизвестные в полицейской форме ворвались в дом, запихнули им в рот кляпы, завернули в одеяла и вынесли на улицу – расстояние до Бредовштрассе, до зоны советской оккупации, составляло не более нескольких сот метров. Вскоре прибыла английская военная полиция, но было поздно…
И еще одна смерть в конце 40-х на совести чекистов. 25 октября 1949 года в своей львовской квартире был зарублен писатель и журналист Ярослав Галан. Он был известен как яростный обличитель деятельности ОУН и униатской церкви. Его гневные остронаправленные памфлеты вызывали адекватную реакцию лидеров национального движения. Галан являлся для боевиков ОУН едва ли не целью №1. Но вместе с тем он стал обузой и для коммунистического режима, как человек уже сыгравший свою основную роль. Он больше устраивал МГБ в роли еще одной жертвы бандеровцев. Сейчас историки спорят: кто же в действительности совершил террористический акт – оуновцы или гебисты? Доподлинно неизвестно… Я же хочу привести такой факт. В конце восьмидесятых я готовил на Украинском радио передачу о Галане. Разыскивая людей, которые знали его по совместной работе во Львове, я позвонил в Москву его другу, писателю Владимиру Беляеву (помните, его знаменитую трилогию “Старая крепость”?). Вот он то и сообщил, что областное управление МГБ отобрало принадлежащий Галану пистолет за неделю до покушения. Создалось впечатление, что чекисты сами подталкивали к кровавой акции боевиков из ОУН-УПА. 5 марта 1946 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль произнес в Фултоне, штат Миссури (США), речь, в которой заявил, что Сталин опустил “железный занавес… от Штеттина на Балтике до Триеста на Андриатике”. Черчилль предупредил, что цель СССР заключается в “неограниченной экспансии своей власти и своих идей”. Он объявил “коммунистический тоталитаризм” преемником “фашистского врага”. Это выступление британского премьер-министра явилось, по сути, сигналом к началу “холодной войны”. А ее зарождение, как считает П. Судоплатов, “тесно увязано с поддержкой Западом вооруженных националистических выступлений в странах Прибалтики и Западной Украины”.