– Не в моем. Но я могу подать на вас в суд. Или на вашу газету. За диффамацию.
– Да? Я не опубликовала ни строчки против вас и вашей клиники. И даже не написала.
– Так вы не намерены публиковать скандальную статью против моих методов лечения?
– Я намерена узнать, кто стоит за событиями, приведшими к смерти двух пациентов. И вы должны быть заинтересованы в этом больше всех.
– А вам не приходило в голову, что преступник – это я? – Он усмехнулся. – Ваши собратья по перу, науськанные моими научными противниками, именуют меня шарлатаном. И готовы обвинить во всем, вплоть до убийств.
– Полно, профессор. Я не разбираюсь в медицине. Зато неплохо разбираюсь в шарлатанах. Вы не из их числа.
– Вот как? Это лестно. Кстати, можете сесть.
Вообще-то, даме стоило бы предложить сесть сразу. Ну да бог с ними, с джентльменскими манерами, видывали мы и похуже.
– Так зачем вы все-таки пришли, Хелен Тайрон?
– Господин Ламорис не стал обращаться в полицию, насколько мне известно.
Он кивнул.
– И меня это огорчает, – продолжала я. – Не потому что я желаю зла вам и вашей клинике. Но полиция, возможно, нашла бы злоумышленника. А так он остается на свободе. Здесь я вижу два варианта. Он достиг своей цели и при том не понес наказания. Либо он – или она – будет продолжать свою деятельность и вредить клинике. И то, и другое плохо.
– Так что же, по-вашему, следует предпринять?
– Найти преступника самим. И у вас лично, профессор, для этого больше возможностей, чем у меня или доктора Штейнберга. Может, больше, чем у полиции.
– Каким образом? Я врач, исследователь, а не сыщик.
– Именно. Я не бывала на ваших публичных сеансах, но знаю о них, а также читала ваши статьи. Вы используете гипноз как метод лечения. Причем доказываете, что это не следствие действия магнетического флюида, как уверяют магнетизеры, а просто внушение.
– Верно. Опыты Шарко и Бернгейма также доказывают…
Я перебила его, понимая, что, если профессор сядет на любимого конька, его не остановить.
– Даже ваши противники признают, что вы очень сильный гипнотизер. Так что же вам мешает применить свой дар, чтобы выявить преступника?
– Вы понимаете, что говорите, молодая дама? Вы хотите, чтоб я нарушил врачебную этику?
– При чем здесь врачебная этика? Я же не уговариваю вас вредить больным с помощью гипноза. А вот поспрошать персонал и не дать возможность солгать вам – почему бы нет? Это никому не повредит, а только принесет пользу.
– Роль змеи-искусительницы вам совсем не идет. Ступайте и не пытайтесь больше проникнуть в клинику (величественно так, прямо «иди и не греши»). Тогда я не стану подавать в суд.