«Агнец», – про себя поправил я, но вслух, как всегда, не сказал.
– Это что – ласкательное обращение? – подняла брови Наташа. – Лучше бы киской или рыбкой называли.
– И меня тоже?! – притворно возмутился Никита. – Нет уж! В крайнем случае, согласен на солнышко!
– У каждого народа свои обычаи, – назидательно сказал Илья. – В Древней Руси ласкательные обращения были весьма распространены. Красна девица, сокол ясный, голубь сизокрылый…
Он исподволь старался изменить направления темы, мне же было все равно.
– Ага! – поддакнул Никита. – Как имена у индейцев Северной Америки. Быстроногий Олень, Трепетная Лань, Бычий…
– Фу, Никита! – одернула его Наташа, небезосновательно полагая, что он собирается ляпнуть скабрезность.
– А что я такого сказал? – притворно возмутился Никита.
Ответить Наташа не успела.
– А давайте-ка спать! – предложил Илья. – Завтра предстоит трудный день.
Он начал опасаться возобновления диспута о значении слова «ягненок» и прервал разговор самым радикальным образом.
– Спать, так спать, – покладисто согласился Никита. – Трудный день, так трудный. Хотя понятие дня под землей весьма относительно.
– Ребята, а дежурить ночью никто не будет? – с тревогой в голосе поинтересовалась Наташа.
– Зачем?
– Мало ли…
– Морока боишься? – замогильным голосом протянул Никита.
– А хотя бы! – с вызовом ответила она.
– Никого здесь нет, – отмахнулся Илья. – Ни чудовищ, охраняющих сокровища, ни крыс.
– Ладно, – смилостивился Никита, – я позже датчики движения расставлю.
Он полез в карман рюкзака и достал баллончики с квазипеной.
– Лучше любого спального мешка, – заверил он, раздавая баллончики.
Илья обрызгал себя, немного подождал, пока кокон вокруг него не полимеризировался до резиноподобного состояния, и лег. Улеглась и Наташа. Она освободила лицо от квазипены, выпростала из кокона руку и взяла фонарь. Никита ушел в темноту в сторону тупика, вскоре вернулся и принялся расставлять вокруг привала датчики, активируя их на внешнее движение.
– Если ночью приспичит, не забудьте датчики отключить, а то ревом сирены Морока перепугаете.
– Угу… – кивнула Наташа, водя лучом фонаря по стене туннеля.
– Что, Морока пытаешься разглядеть?
– Да нет… Так просто.
Она поставила фонарь на попа, так что луч света уперся в потолок, втянула руку в кокон и закрыла глаза.
Никита пожал плечами, обрызгал себя квазипеной и лег.
– Ребята, – тихо попросила Наташа, – свет, пожалуйста, не гасите…
Никита хотел ответить замогильным голосом, но, посмотрев на колеблющиеся вдоль луча фонаря клубы тьмы, не стал этого делать.
– Хорошо, – пообещал он.