Внутри что-то медленно горело, краска лилась на линолеум, человек упрямо пытался вспомнить, зачем он здесь, но не мог.
Он посмотрел на художника, вытряхивавшего из горлышка последние капли,- и горькая обида опять заклокотала в нем.
- Ты зачем меня нарисовал?
Человечек протестующе замотал руками и сунул человеку стакан.
- Нет, ты ответь! - выкрикнул тот.
Человечек усмехнулся.
- Вот пристал,- обратился он к холодильнику "Саратов", призывая того в свидетели. - Сказали - и нарисовал. Кушать мне надо, понял? Жратеньки! И вообще... отвали от меня. Чудило полотняное... На вот лучше.
Человек упрямо уставился в стол.
- Нет. Не буду с тобой пить. Не хочу.
Замолчали. Бескрайнее и холодное, как ночь за окном, одиночество охватило человека.
- Зачем ты меня такого большого нарисовал? - снова горько спросил он, подняв голову.- Зачем? - И неожиданно пожаловался: - Надо мной смеются. Я всем только мешаю. Автобусы какие-то маленькие...
Художник притянул его к себе, обслюнил щеку и зашептал в самое ухо:
- Извини, друг, ну чес-слово, так получилось... Понимаешь, мне ж платят-то с метра...
Философски разведя руками, человечек зажевал лучком, а до человека начал медленно доходить высокий смысл сказанного.
- Сколько ты за меня получил? - спросил он наконец.
Рыцарь плаката жевать перестал и насторожился.
- А что? - Потом усмешечка заиграла у него на губах.- Ла-адно, все мои. Аккордная работа. Двое суток тебя шарашил.
Ночь, беспросветная ночь шумела за окном.
- Я пойду,- сказал человек, выпрямился, схватился за косяк и обнаружил, что человечек в свитере стал с него ростом.
Помедлив, он судорожно потер лоб, соображая, что случилось. "Ишь ты,тускло подумалось сквозь туман,- гляди, как вырос..."
Вместе с патлатым человечком выросла дверь, выросла плита, стол и холодильник "Саратов", узор линолеума плыл перед самыми глазами.
- Ну, куда ты пойдешь, дурачок? Давай у меня оставайся. Раскладушку дам. Жена все равно ушла...
- Нет.- Он отцепил от себя навсегда пропахшие краской пальцы. - Я туда...- Он махнул рукой, и лицо его вдруг осветилось нежностью. - Там мой плакатик.
- Да кто его читает ночью, твой плакатик? - Человечек даже заквохтал от смеха.
- Все равно,- уже у дверей попробовал было объяснить человек, но только безнадежно мотнул головой.- А-а, ты не понимаешь...
"Он не понимает,- думал человек, качаясь под тяжелым, сдиравшим с него хмель дождем.- Он сам ненастоящий. Они сами... Но все равно. Просто надо людям напоминать. Они хорошие, только все позабыли..."
Человека осенило.
- Эй! - сказал он, проверяя голос.- Эге-гей!