Как и ожидалось, встреча с реальностью вызвала немалую ярость. Публика настроилась на просмотр отечественной версии «Властелин колец: две Башни», а получила нечто иное. Их воин не смог отстоять родную Башню и проучить наглого урук-хая. Ринг заволокло мраком Мордора. Весьма похожим на тот, что царил в головах зрителей, свистевших яростнее Соловья-Разбойника и не подозревавших, что именно они ведут себя, как бесовская нечисть.
Аналогичным образом реагирует пациент психбольницы, когда ему напоминают, что он не Наполеон и не Александр Македонский. Российская власть и её сторонники выстраивают архаичную картину мира с целью самосохранения: в другой оболочке им не выжить. Кличко уничтожил не только амбиции Поветкина, но и магию волшебной сказки. Последнего ему не простили.
В своё время Гитлер не простил темнокожих спортсменов, опровергших нацистскую теорию о превосходстве арийской расы на Берлинской Олимпиаде 1936 года. Люди из его окружения вспоминали, что фюрер был крайне раздражён «триумфом негров» – легкоатлета Джесси Оуэнса, лучшего в стометровых забегах, и Корнеулиуса Джонсона, который победил в финале прыжков в высоту. Он отказался пожать им руку, ограничившись слабыми приветственными жестами. Впоследствии Гитлер нашёл оправдание поражениям немцев: «Люди, предки которых жили в джунглях, примитивны, они имеют более атлетическое телосложение, чем цивилизованные белые. Они неравные соперники, а потому их надо отстранить от участия во всех будущих Олимпийских играх и спортивных соревнованиях».
Российское руководство, больное похожими расистскими комплексами, не оказалось способным даже к формальному приветствию. Не смогла это сделать и русская интеллектуальная элита. Никита Михалков – знаковая фигура культурного официозного истеблишмента и пылкий апологет путинского режима – и не подумал обменяться рукопожатием с Кличко.
Утешая своего фаворита, режиссёр оплакивал не его неудачу, а крах имперской мечты с привкусом православного мессианства. Он и не скрывал, что, прежде всего, болел за «священное российское государство», которое в лице Поветкина сражалось с имперским изменником, украинским «недочеловеком». Его мифологизированное сознание восприняло поражение россиянина как поражение Добра в Небесном Бою.
Предложение Николая Валуева дисквалифицировать победителя тоже соответствует гитлеровской логике: мол, он слишком грязен по сравнению с нашим честным витязем, а значит, с ним вообще не стоит драться, чтобы не запятнать своё достоинство. Валуевская истерия обостряется его личными фобиями, связанными с братьями Кличко.