– Мадемуазель Светлана, я вижу, у вас здесь три файла…
– Да, я хотела бы иметь версии трех различных событий.
Сотюр еще раз пробежал глазами по экрану и удивленно взглянул на женщину:
– Очень большой объем. Кто-то хорошо потрудился, собирая вам информацию.
– Да. Для меня очень важно, чтобы версии были достоверными. Простите, доктор Сотюр, я забыла спросить: как это все выглядит? – Теперь уже было видно, что она очень нервничает.
– Что именно?
– В каком виде я получу свою версию? Это текст, изображение, фильм?
– Вот этого я не могу сказать заранее. Бывает, что люди приходят, чтобы просто задать какой-то вопрос. Например, кто убил Джона Кеннеди? – Заметив, как вздрогнула женщина, Сотюр быстро добавил: – Безусловно, наши версии не могут служить доказательствами в суде.
– Так вы знаете, кто убил Джона Кеннеди?
– Да. То есть «да, с большой долей вероятности». К счастью, первым нашим правилом является строгая конфиденциальность. И мы никогда не даем документального подтверждения своих версий. Вы унесете с собой только свою дискету и то, что увидите и услышите.
– А вдруг у меня в сумочке диктофон?
– У вас в сумочке НЕТ диктофона, – с нажимом сказал Сотюр, глядя ей в глаза.
– Простите, я не хотела вас обидеть. Может быть, начнем? У меня не так много времени. Я хотела бы успеть на самолет.
– Начнем. Наденьте, пожалуйста, этот шлем. Да-да, опускайте прямо на глаза. Не бойтесь, для вас это совершенно не опасно, разве только для вашей прически.
– Я не боюсь, – произнесла она из-под шлема, – просто волнуюсь.
– Это понятно. Теперь я попрошу вас отвечать на мои вопросы. Максимально честно и полно. Готовы?
– Да.
– Первый файл называется «ОТЕЦ». Что вас конкретно интересует?
– Моего отца убили, когда мне было десять лет. Я хотела бы знать, кто это сделал и как бы сложилась моя жизнь и жизнь моей матери, если бы он был жив.
– Когда и где это случилось?
– Точную дату я не знаю, скорей всего 15–17 мая 1975 года. Ленинград.
– Я должен был догадаться по вашему имени, что вы из России.
– Да. Что-то не так? – спросила женщина. Она не видела лица Сотюра, но его голос показался ей странным.
– Не волнуйтесь, все нормально. Просто, когда приходится иметь дело с вашей страной, не стоит рассчитывать на высокую вероятность версии.
– Неважно. Я вам верю.
– Мадемуазель Светлана, вам придется подождать несколько минут. – Теперь его голос звучал почти торжественно. – Очень скоро вы получите ответы на свои вопросы. Скажите мне, когда будете готовы перейти ко второму файлу. Если, конечно, вы захотите продолжать.
Монитор, стоявший перед Сотюром, дублировал изображение, которое видела женщина внутри своего шлема. На экране оно было плоским, терялся эффект присутствия, но координатор следил за происходящим лишь для того, чтобы убедиться: версия готова, клиент с версией ознакомлен. К тому же за годы работы в «Alternative Service» Сотюр успел основательно устать от любых, даже самых захватывающих, сюжетов. А здесь – он посмотрел на экран – скучнейшая история, тривиальная, как стул. Раздался звук, похожий на отдаленный удар гонга. Это означало, что версия закончена. Вероятность – 0,73. Некоторое время женщина сидела молча, Сотюр заметил, как побелели руки, сжимавшие сумочку.