Когда он вошел в кухню, Орен все еще сидел за столом. Он повесил шляпу, прошел к раковине, помылся и взял кружку кофе. Из своей комнаты вышла Сокорро, зашикав, отогнала его от плиты, и он унес кофе к столу и сел. Оторвавшись от газеты, Орен бросил на него взгляд.
— Что пишут новенького, Орен?
— В смысле хорошего или в смысле плохого?
— Не знаю. Выбери что-нибудь посерединке.
— Посерединке у них не бывает. А то это была бы не новость.
— Ну, наверное.
— Дочку Макгрегора выбрали королевой «Солнечного карнавала». Ты ее видел вообще?
— Нет.
— Миленькая. Как дела с ремонтом развалюхи?
— Нормально движутся.
Сокорро поставила перед ним тарелку и рядом еще одну, прикрытую тряпочкой, — с поджаренным хлебом.
— Но она ведь не какая-нибудь городская цаца? Или где?
— Нет.
— Это хорошо.
— Ну-у… Хорошо.
— Парэм говорит, она на щенка похожа, только веснушчатая.
— Он меня держит за сумасшедшего.
— Что ж, ты, может быть, слегка того. А он, может быть, слегка ревнует.
Орен сидит смотрит, как парень ест. Отхлебнул кофе.
— Когда я женился, мои кореша все говорили, что я спятил. Говорили, что я пожалею.
— И как? Пожалели?
— Нет. Из этого вышел пшик. Но я не жалел. Ее-то вины в том не было.
— А что случилось?
— Да даже и не знаю. Много чего. В основном то, что я не смог ужиться с ее родней. Мамаша у нее была — это кошмар какой-то. Я-то думал, навидался я в жизни злобных теток, а оказалось — нет. Если бы ее старик прожил дольше, у меня, может, и был бы шанс. Но у него было больное сердце. Я видел, как все это приближалось. И когда я справлялся о его здоровье, у меня это был не просто дежурный вопрос. В конце концов он слег и умер, и тут появилась она. Со всеми пожитками. Ну и настал моему житью женатому конец.
Он взял со стола свои сигареты, прикурил. Задумчиво пустил через всю комнату струю дыма. От парня взгляд не отводил.
— Мы прожили с ней три года, почти день в день. Она, бывало, купала меня — хочешь верь, хочешь нет. И мне она очень нравилась. А когда замуж выходила, прямо что сирота была.
— Сочувствую.
— Мужику ведь, когда женится, откуда знать, что будет дальше. Ему-то кажется, что он знает, только куда там.
— Наверное, вы правы.
— Если ты честно хочешь знать, чтó у тебя не в порядке и что надо делать, чтобы исправиться, всего-то и надо — пустить в свой дом ее тестя с тещей. Тебе в этом вопросе наведут полную ясность, это я гарантирую.
— У моей вообще родных нет никого.
— Это хорошо, — сказал Орен. — На этот счет ты выступил круче некуда.
После ухода Орена он долго сидел, попивая кофе. В окно было видно, как далеко на юге, на самом краешке неба, во тьме над Мексикой тонкими змеиными языками беззвучно выскакивают молнии. Звук при этом был один-единственный — тиканье часов в коридоре.