Государство может быть суровым, грозным, несправедливым, но оно не может быть плохим. Потому, что главный критерий "хорошего" государства – его существование, а не строй и не жизненный уровень составляющих его муравьев. Только выживание в целом! Ставшее "плохим" государство тут же рушится, а на его месте появляются "хорошие". Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я кивнул, осознавая, как она меня загрузила. Такого резкого перехода от красоты к сути не ждал. Ай-да ее величество!
Я учил социологию и политологию, не полный нуб в этом вопросе, но здесь, сейчас, разговаривая с ЭТОЙ женщиной, смотря на город ОТСЮДА, я осознал многое из того, что учил тогда, но что прошло мимо. Наглядный пример – великая вещь.
– Больше скажу, – продолжала королева, – государство должно быть жестоким и несправедливым. Справедливость – расплывчатый критерий, оно не может быть единым для всех. Государством же управляют не безгрешные боги, а составляют его не они тем более.
Вот так и я, каждый раз стою здесь, и понимаю, что от меня ничего не зависит. Ничего кардинального, Хуан. Я не могу позволить себе быть доброй, я не могу позволить себе быть справедливой, и я не могу быть вездесущей, чтобы лично отделять добро от зла, в каждом звене цепи управления. Мне приходится играть лишь ту роль, которую уготовила судьба, зная, что если захочу что-то изменить, я нарушу баланс, нарушу что-то в муравейнике, и как знать, не обернется ли это для него большими последствиями?
Вздох.
– Это называется власть, мальчик. Бремя власти. Ты должен быть таким, какого от тебя ждут. Ты должен быть способным выполнить те обязанности, что лежат на тебе. И поверь, доброму человеку невозможно исполнить их. Потому не суди.
– Я не сужу, ваше ве… – попытался перебить я, но она отрезала:
– Значит, будешь судить! Ты не сможешь принять присягу у человека, которого самостоятельно не осудишь и не оправдаешь!
Я заткнулся, и это лучшее, что я мог сделать.
– Хочешь, я покажу тебе, что такое власть? – Она подошла к терминалу. Голос ее отразился эхом от зеркального пола и стен. Пальцы ее величества лихорадочно заработали, активируя один вихрь за другим, набирая что-то в контурах управления и схлопывая их. Делала она это с такой скоростью и с такой грацией, что я испытал невольное уважение – не каждый геймер так сможет. – Хочешь, покажу, на что способен монарх в этой стране?
– Да.
– Смотри.
Она обернулась ко мне, развела руки в стороны и чуть приподняла их, активируя экстра-режим. В тот же момент вокруг нас поднялась электромагнитная стена, единый кольцевой вихрь, заполненный различными схемами.