– Не знаю, ваше величество, – меня покоробило от такого "просто вопроса". – Час. Может, два. Это же не глава клана, это простой человек.
– Простой человек… – потянула она. – Вот именно, простой. Я могу приказать схватить этого простого человека, доставить любое место планеты и пытать его. Или делать что-то другое. Теоретически я могу сделать с ним ВСЁ, Хуан, и мне это сойдет с рук.
Она развернулась и раскинула руки в стороны:
– Я всемогуща для каждого из них! – Визор вновь подернулся рябью, и вместо досье на Мигеля Джузеппе вновь неспешно поплыли буквы имен подданных Золотой Короны. – Вольна решать вопросы их жизни и смерти! И в отличие от глав кланов, никто, НИКТО не сможет помешать мне! Ты можешь представить себе такую власть, Хуан? Ведь ты, так же, как и он, можешь не выйти из этого дворца просто потому, что мне захочется.
Меня вновь передернуло – таковая ситуация обрисовывалась, когда мы спускались в подземелья.
– Да, ваше величество. Могу.
– Ни суд, ни гвардия, ни даже журналисты не спасут от моей воли. Как не спасли того человека в подвале. Это не будкт тайной: об этом будут знать некоторые службы да и просто сведущие люди, но никакого шума не возникнет.
Потому, что я – королева, – закончила она. – И вольна наказывать нерадивых подданных, переступивших черту.
– Ты возразишь, скажешь про закон? – Она кисло скривилась. – Закон есть. Но есть то, что находится над законом, что контролирует его исполнение. Контролирует правила игры…
– И потому вы не сделаете этого, – отрезал я, вновь перебивая монарха. – Никогда и ни с кем, кроме таких, как ваш Рамуальдо…
– Раймундо, – автоматически поправила она. Я сделал вид, что не заметил.
– Потому, что то, что "над" законом, не может клониться ни на одну из чаш весов, ни на "праведную" сторону, ни на "неправедную". В этом ваша функция, как монарха и королевы. При нарушении этой функции вас свергнут, плевав на традиции.
Она отрицательно покачала головой.
– Ты понимаешь, но не до конца. Я говорю не про функцию, а про отношение. Отношение к людям. Я не сделаю этого, но не сделаю Я. Но я МОГУ сделать это, и никто мне не запретит. Во всяком случае, кто-то другой на моем месте сделал бы. Перешагнул через людей, наплевав на них, как на несущественную мелочь. Понимаешь?
– Как ваш сын, сбивший десяток человек на машине, и которому ничего за это не было, – огорошил я, внезапно поняв, к чему она так долго и нудно клонила. – На его месте могли быть и вы.
Есть, попал – королеву аж передернуло. Но я озвучил именно то, что она пыталась сказать, потому возражений не последовало – она лишь лаконично вздохнула и прошлась вдоль одной из колонн.