Афина деловито откинулась на стуле, передавая мне право хода. Я же сидел в ступоре, пытаясь понять, что говорить и делать дальше.
"…Блин, все здесь всё знают! – воскликнул внутренний голос.
"А что, собственно, ты хотел?" – усмехнулся я. – Гадь-ющ-ник… – перевел я на русский характеристику этого заведения Катариной.
"Да ничего, в общем…" – скис он.
Я не был готов к такому вопросу, ну, не сейчас, хотя та же Мишель уже задавала мне его, перед началом испытаний. Афина зрит в корень: наверное, тоже комвзвода, да судя по крутизне, хранитель. Подвиги, испытания, расфигачивание робота винтовкой… Это лирика, достойная потрепаться на досуге, а такие, как она, знают, что после досуга настанет рутина. И беспокоятся о ней заранее.
И если мне нужно стать своим, а мне нужно, мне придется слить кое-что из сокровенной информации. Такой, чтобы все знали, что она сокровенная, но при этом умудриться не раскрыть всех карт.
– Ее зовут Изабелла, – начал я и выдал белоснежную улыбку во все тридцать два зуба, чувствуя прилив сил. Эдакую эйфорию. Обожаю сильных соперников, и бодаться с Афиной мне начинало нравиться. – Она аристократка. А я – парень из трущоб. Но я люблю ее, а она любит меня.
– Угу, принцесса и нищий! – презрительно фыркнула Афина и усмехнулась. – Старо, как мир!
Я не повел и бровью – бодаться, так бодаться. Лишь философски заметил:
– Что делать, такова жизнь. Меняются декорации, но страсти людские вечны.
– То есть, ты пришел сюда, чтобы получить статус вассала королевы, чтобы на равных встречаться с аристократкой? – удивленно заметила сидящая слева от меня в конце стола юная сеньорита моего возраста. – Только и всего?
Кажется, я только что уничтожил все таинственные и романтические легенды вокруг своей персоны. Чем сильно разочаровал всех.
Раздался взрыв смеха, к которому постепенно присоединялись смешки все большего и большего числа людей. Включая и соседние компании, которые, как оказалось, напряженно к нам прислушивались. Я же улыбнулся еще шире. Банальность банальности рознь, а бить – так бить.
– Разумеется, у сеньориты… Забыл вашу кличку… Прошу прощения, позывной…, – "поправился" я. – …Таких мужчин полным-полно. Способных ради любимой женщины, то есть вас, пойти на подобный шаг. И все они наперебой так и рвутся совершить поступки один безумнее другого…
Пауза, смех утих. Все, находящиеся внутри превратились в слушателей, я же почувствовал dйjа vu. Что ж, возможно, это закон жизни, проходить в разных местах одни и те же уроки.
– …В таком случае, вам легко судить меня, сеньорита. Но все же прошу не втаптывать в грязь тем, что я иду в кильватере чужих поступков. Поверьте, это мой поступок, искренний и я не собирался подражать вашим кабальеро. Возможно, я люблю ее меньше, чем вас ваши мужчины, но считаю ее достойной такого поступка не менее, чем они – вас. – Я картинно поклонился, почему-то представив на ее месте Эмму Долорес, а вокруг – четвертую оранжерею.