Чертков пропустил реплику собеседника мимо ушей, он с аппетитом поедал кальмаров.
– Налей мне «Родненькой», – приказал Черт помощнику.
– За будущее Задорожья! За хороших людей и проекты, которые принесут процветание нашему городу! – громко произнес Черт.
Тост поддержали за соседним столиком, пресса ликовала, зрелищ в жизни журналистов и операторов хватало, а вот хлеба, да еще с икрой черной, зернистой – не всегда.
Олег Качалов напряженно жевал мясо, даже рюмка водки не смогла расслабить его нервное напряжение.
– Александр Евгеньевич, нам необходимо серьезно поговорить!
– Говорите.
– Александр Евгеньевич, может, мы найдем более спокойное место для переговоров?
– Боря, Качалову твой «Филин» не нравится! Ты слышишь? Боря!
К столику подошел Шарапов, словесная возня продолжилась. Борис Борисович долго и навязчиво выяснял у гостя, почему он в «Филине» не чувствует себя, как дома. Качалов еле отвязался от радушного до неприличия Шарапова. За это время Черт успел плотно поесть и морально подготовился к разговору.
– Так, о чем ты хотел со мной поговорить? – Черт редко называл собеседников по имени, напоминая им о дистанции, которая существовала между ним и другими людьми.
– О твоем помощнике Зюскинде, – прошептал Фотограф.
– А разве ты не видишь, что у меня новый помощник?!
– Вижу. А разве старого не жаль?
– А что их жалеть? Каждый сотрудник в моей корпорации выполняет определенную функцию. Если бы я бизнес строил с учетом человеческого фактора, корпорация «Родненькая» давно бы развалилась. Я создал мощную, конкурентоспособную систему, нарушить ее работу никому не под силу, – жестко ответил Черт, глядя в глаза собеседника.
– Александр Евгеньевич, ваш помощник дал на вас показания, письменные, – интонационно подчеркнул последнее произнесенное слово Фотограф.
– Какие показания? Что я его оштрафовал за плохую работу? Ха-ха-ха.
– Зюскинд находится в отделении милиции, надеюсь, вы понимаете, что ему там не педикюр с массажем делают.
– Мне чихать, где он находится и с кем. Он не пришел на работу, и я его уволил. У меня другой помощник, а показания пусть мои недруги на сон грядущий читают, если у них других важных дел в жизни нет. Точка! – закричал Черт.
Журналисты за соседним столиком оживились, поинтересовались, в чем дело. Их любопытство погасил Борис Борисович, приказав официантам налить акулам пера и видеообъективов дорогого, марочного коньяку, предназначенного для \ТР-персон его заведения.
– Значит, Александр Евгеньевич, разговора у нас не получается! – констатировал Олег Качалов.
– Я готов разговаривать о перспективных городских проектах, о бизнесе, о женщинах, в конце концов. Но тратить личное время на обсуждение бывшего помощника, который на меня кляузы в милиции строчит, увольте. Иван, ты тоже на меня гадости писать будешь, когда я тебя уволю? – грозно спросил у нового помощника Черт.