Железную тяжелую входную дверь в квартиру открыла расфуфыренная няня. О Маргарите Григорьевне и ее педагогической деятельности в воспитании дочки Эдуард наслышан от Жанны. Внешне женщина напоминала старую ухоженную даму, с бурной молодостью за плечами. Она пристально и оценивающе рассматривала Гайкова, пока он раздевался в прихожей.
– Помойте обязательно руки, у нас ребенок болен, у Маши ангина, – командным тоном произнесла Маргарита Григорьевна.
– Да, конечно, – согласился Гайков, хотя с детства терпеть не мог мыть руки. Он искренне считал, чем грязнее они, тем крепче иммунитет, особенно в его профессии, где общением с трупами наполнены его милицейские будни.
Няня подала Гайкову чистое махровое полотенце, ее маленький ротик бантиком, нарисованный красной яркой помадой, вокруг которого образовалась сеть глубоких морщин, замазанных тональным кремом, напряженно молчал. Всем своим видом Маргарита Григорьевна показывала гостю, что ему здесь не рады. Эдуарду наплевать на старую тетку, которая корчит из себя современного Макаренко.
Машка пила из ложечки горячий бульон. Жанна уговаривала дочку поесть еще немного, ребенок в ответ хныкал, пряча славную мордашку с красными щеками под одеяло.
– Папа! – обрадовалась Машка, увидев знакомый силуэт в проеме двери.
– Что тут у вас?
– Температура, была тридцать девять и пять, спасибо Маргарите Григорьевне, температуру мы сбили до тридцати семи.
– Маша, это бульон из перепелов, нужно обязательно все выпить, – услышал Гайков за спиной противный назидательный голос няньки.
– Из перепелов? – удивился Эдуард.
– Да, это лечебный бульон. Пей, Машенька!
– Не хочу. Я не хочу есть убитых птичек, они такие маленькие.
– Маша, что за глупости! Курицу ты ешь, а бульон из перепелов не пьешь. В чем разница? И то и другое – птица, – возмущалась Жанна, она во всем стремилась увидеть логику.
– Курица большая, ее не жалко, а перепела маленькие, их жалко, – настаивала Маша.
– Ты хочешь быть здоровой? – строго спросила нянька.
– Нет, – ответил ребенок.
– Почему? – удивился Гайков.
– Тогда мама на работу не пойдет, она будет сидеть со мной Я заболела, и папа ко мне в гости пришел. Ура! Я хочу болеть всегда.
Родители улыбнулись, а Маргарита Григорьевна строго сказала:
– Это шантаж, а с террористами и маленькими шантажистками я на переговоры никогда не иду, – она отобрала у Жанны чашку бульона и стала сама кормить ребенка. Девочка недовольно морщила лоб, но няньку слушалась.
Гайков, чтобы облегчить участь дочери, достал из полиэтиленового пакета белого котенка и отдал его Машке. Ребенок обрадовался и больше не концентрировался на перепелином бульоне, механически глотая его из ложки.