Жанна махнула рукой и по ее команде десять человек, одетых в темную одежду, в такт классической музыке понесли к гробу венки с многочисленными надписями на них, так учредители фонда выражали свое глубокое соболезнование. Венки установили возле гроба, стоявшего на высоком помосте. Все идет по сценарию, мелькнуло в голове у Жанны.
После установления венков, учредители фонда «Родня Задорожья» стали подходить к гробу, они поднимались по ступеням на помост, чтобы в последний раз попрощаться с женой своего соратника.
– Анатолий, крепись, я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Мы скорбим. Тоня была удивительная женщина. Нам всем, учредителям фонда, твоим друзьям, будет ее не хватать, – сдавленным голосом произнес Александр Евгеньевич Чертков.
– Саша, я жить не хочу, – пролепетал сквозь слезы Птаха.
– Ты что? Скажи, что ты хочешь, Толик, я все для тебя сделаю.
– Саша, я хочу, чтобы Тонечка была жива, я ее так люблю. А больше мне ничего не надо.
– Успокойся, мы поможем тебе преодолеть это страшное горе. Толик, держись.
Птаха сидел на табуретке возле гроба, он резко встал, крепко обнял Черткова и тихо, чтобы никто не слышал, прошептал ему на ухо:
– У Тони был любовник, найди его, у тебя есть служба безопасности, я хочу знать, кто эта сволочь, прошу тебя, Александр.
– Господи, какой любовник, Анатолий, ты бредишь! Успокойся!
– Она надевала трусики в машине, на полной скорости, а я ее преследовал на своем порше. Это я ее убил, – неприлично громко зарыдал Птаха на плече у Черткова.
– Я найду этого любовника, даю слово, только не плачь. И никому не говори о своих подозрениях. Светлая память тебе, Тоня!
– Спасибо, Александр, ты – настоящий друг, – скорбно произнес Анатолий Птаха.
Чертков подошел к гробу. Она лежала, как сильно накрашенная фарфоровая дорогая кукла, с заостренным носиком и впавшими щеками. Боже, с этой женщиной я чуть больше суток назад занимался сексом, подумал Чертков, и по его мужественной накачанной спине пробежал холод… Какой ужас! Александр Евгеньевич положил в гроб к Тоне белые огромные, как его спортивные кулаки, розы. Он закрыл глаза и мысленно попросил прощения, что не оставил ее у себя в доме, а торопливо выпроводил любовницу, как оказалось, на встречу со смертью. Надежным укрытием для Тони оказался вот этот шикарный, дорогой гроб из дуба. В лицо Черткову подул холодный ветер. Александр Евгеньевич открыл глаза, в них не было слез, лишь застывшее удивление. На букете роз сидела белая огромная бабочка, она высунула свой длинный хоботок, пытаясь высосать из холодных, как погребальный мрамор, цветов нектар.