– Прошу прощения, Александр Евгеньевич, я сейчас разберусь, в чем дело. Таня, она занималась сервировкой столов…
– Передайте ей, она уволена. А вы оштрафованы.
– Но, я…
– Хотите, чтобы я вас уволил?
– Нет, но…
– Если через пять минут на столах я увижу хоть одну бутылку вот этой водки, вы, Раиса Николаевна, в этом городе больше не работаете. Так меня еще никто не подставлял! Время пошло…
– Александр Евгеньевич!
– Раиса Николаевна!
– Простите, – выдавила из себя Гавкало и пошла воспитывать официантов «Филина».
Геннадий Сивка сочувственно посмотрел на Черткова и, чтобы дальше не компрометировать его оголенное, как нерв самолюбие, предложил спеть. В молодости он играл в популярной рок-группе, поэтому любил тряхнуть музыкальной стариной. Геннадий вышел на сцену, взял микрофон, откашлялся, снял дорогой галстук и запел песни молодости. Музыканты оказались настоящими профессионалами, они не бросили в беде рок-певца. Зрители искренне и с воодушевлением аплодировали. Обстановка разрядилась.
Веня Зюскинд, наблюдавший со стороны драму вечера «Рюмки свои – водка чужая», утащил Раису Николаевну в подсобку. В маленькой каморке он пытался вразумить Гавкало.
– Раиса Николаевна, поймите, вы работаете в корпорации «Родненькая», как вы могли разрешить поставить на столы чужую водку?
– Лично я водку не пью, она вся для меня чужая!
– Не дурите, сотрудники корпорации обязаны пить только продукцию нашего завода, а не рекламировать врагов.
– Вениамин, у меня создается впечатление, что я работаю в секте. Что за фанатизм? Пусть люди пьют ту водку, которая им нравится.
– Раиса Николаевна, вы готовы повторить это лично Черткову?
– Нет.
– И я о том же. Соблюдайте правила игры, если даже эти правила вам не нравятся.
В подсобку постучали. Дверь открылась, официантка просунула голову и деловито заявила:
– К Александру Евгеньевичу пришла некая Елена Дашкова с ребенком, просит ее пропустить на мероприятие. Говорит, у нее важное дело к Черткову. Вопрос жизни и смерти.
– В списке гостей Дашковой нет. Ее к нам подослали конкуренты. Это террористический акт? – всполошилась Гавкало.
– Не говорите ерунды, – возмутился Зюскинд.
Веник догадался о ком идет речь, это бывшая женщина Черта, зачем она пришла с ребенком, помощник не понимал. Но точно знал, Черт не желает встречаться с этой дамой. Зюскинд нахмурил брови и спросил официантку:
– Где она?
– Возле служебного входа, центральный мы закрыли для посетителей «Филина».
– Понятно!
Веня Зюскинд в упор, не моргая, рассматривал Елену. «Красивая, блондинистая, но неухоженная молодая женщина», – сделал неутешительный вывод помощник олигарха. Она хочет попасть на мероприятие, возмущался мысленно он, а на лице у дамы ни грамма косметики, голова наполовину покрашена, еще и в джинсах пришла. Ужас! Двухлетний мальчик цепко обхватил негламурную мамашу двумя руками и противно хныкал, демонстрируя окружающим скверный характер. Наверное, в отца, решил Зюскинд.