Но это будет потом, а в описываемый момент Коновалов нанял Левитана перетаскать тонну угля в сарай. Он с вечера приготовил вёдра и лопату, а утром явился Левитан, да не один, а с помощником, молоденьким румяным парнем в военной форме без погон. Однако румянец не мог скрыть сильной помятости от вчерашних возлияний. Коновалов спросил,
– А это кто?
– Пятьдесят Третий.
– В смысле?
– Мы его дома так зовём. Ничего, откликается.
– А имя у него есть?
– Есть, должно. Только имён всяких много, путаемся, по номерам сподручнее. Меньша давно тетрадь завела, где всех мужей Валькиных отмечает по номерам. Этот пятьдесят третий.
Сам Пятьдесят Третий глядел в пространство, и на разговор не реагировал. Видно его здорово мутило. С виду он был сильно моложе от Валюхи, и как-то не вписывался в ряд её избранников. Коновалов это отметил,
– У Валюхи контингент свой, протокольный, а это салага, и на уголовника он не похож.
– Всё одно, что уголовник, только не из тюрьмы. Он здесь в полку прапорщиком был, да проворовался, вот и выгнали, как собаку.
– Сурово. Видно что-то серьёзное упёр. За сапоги или бочку керосина не выгнали бы.
– Дак куда ж несерьёзно? Офицера сабантуй затеяли, сложились и выпивку закупили, коньяк, водочку. А он всё в мешок, и ноги ему приделал. Оправдывается, что пьяный был, не сознавал.
– Да, такое не прощается. На святое посягнул. Ты, Левитан, теперь за своей политурой лучше приглядывай. А откуда он родом?
– Издалека. Денег-то на дорогу у него нет, вот Валька и надеется, что он у неё приживётся. Дура.
Чтобы пробудить в работниках энтузиазм, Родион вынес и показал им оговорённую бутылку водки. Левитан взмолился,
– Родион Олексеевич, мы всей душой поработать, да больно плохо после вчерашнего. Нам бы по пять капель. А?
– Ага, налей вам. Тогда точно не переносите.
Левитан смотрел глазами умирающего кролика. И тут Коновалов вспомнил про бабушкину наливку. Он решил, что она на работоспособность не повлияет, потому что не водка и не вино. Для Левитана, закалённого денатуратом, она будет вроде сиропа. И он сказал,
– Ладно. Я вам домашней наливки дам. Вреда не принесёт.
Он вынес на крыльцо банку с наливкой и две фарфоровые кружки. Откупорил банку и щедро наполнил кружки доверху пахучим напитком. Пятьдесят Третий оживился, подошёл и взял кружку в руки. Не спеша они выпили до дна, и попросили закурить. Родион презентовал им пачку «Примы», затем спросил,
– Ну, как? Полегчало?
– Да, как-то это… непонятно. Ещё можно?
Родиону было не жалко, и он налил ещё по кружке. Когда они выпили, он сказал,
– Ну, ребята! Я сделал всё для вас возможное. Давайте работать.