Тут Куропаткин отзывает меня из комнаты, как бы для совещания, и говорит,
– Лучков, ты не вздумай у неё заявление принять. Не сотвори глупости.
– А в чём дело?
– Не дай бог, если эта история в документы попадёт. При любом исходе она тебе жизнь отравит, тем более, что исход здесь один – вернейший стопроцентный висяк.
– Почему?
– Мотив. Здесь это главное. Если его знать, то, несмотря на отсутствие улик, свидетелей и подозреваемых, злодей сыщется в момент. Но дело это дурацкое, и мотив у него дурацкий, а такие не расшифровываются в принципе. Ты верно определил, что это кража. Но кто-нибудь в силах ответить – зачем, и для какой цели украли засаленные патлы старой пьянчужки? А ведь цель эта была, но о ней мы узнаем только в случае чуда, когда в этой дежурке виновник добровольно сам поведает обо всём. А я в такие чудеса не верю. Но самое поганое, если какая-нибудь бумажка по этому делу попадёт на глаза начальству. Тогда к тебе прилипнет клеймо. Клеймо человека, который разыскивал волосы лысой бабки. Это чревато, и может отразиться на получении очередного звания, и вообще. У высокого начальства с чувством юмора неважно. Поэтому бейся львом, ползай змеёй, но заявления не принимай.
– А что делать-то? Видал, какая она настырная?
– Ты ещё по-настоящему настырных не встречал. Эта баба хоть и крикливая, а всё равно тупая деревенщина. Погоди-ка! А ведь я, пожалуй, могу тебя выручить. Пузырь ставишь?
– Ставлю.
– Даже не думал, что он когда-то пригодится.
– Кто, он?
– Не кто, а что. Паричок театральный. До замужа моя сеструха занималась в театральном кружке, и как-то притащила его домой, а потом забыла. Валяется без пользы. Ты эту бабу займи чем-нибудь, а я за ним быстренько смотаюсь, тут близко. А потом смотри и учись.
Я зашел в комнату и сказал тёте Тане, что дело её оказалось нешуточным, и лейтенант пошёл к начальнику с докладом. Вернётся, и мы продолжим. Вскоре появился Куропаткин, и сам повёл беседу с потерпевшей,
– Значит так! Заявление у вас сейчас примут, но лично вам толку от этого не будет, даже если мы поймаем негодяя.
– Это почему?
– Наш гуманный советский закон не разрешает сажать человека в тюрьму, если он украл на сумму меньше пятидесяти рублей. Сколько стоят ваши волосы?
– Н-не знаю.
– Если вы отнесёте их на базар, и станете продавать, то, сколько вам за них дадут?
– Эй! Тут чего-то не это!
– Вот и я о том же. Скажу честно. Нам и самим хочется поймать этого оригинала, но так, чтобы потом его можно было посадить.
– Как вы красиво матюгаетесь! Сразу видно образованного человека. Мы-то тёмные, кроме как по матери и не знаем ничего.