Итак, он позвонил мне, сделал своё предложение, и я с радостью принял его, потому что мне всегда это было интересно. Работал я над сценарием не очень долго. Всего, кажется, на работу у меня ушло полтора дня, так что уже через день мой друг приступил к съёмкам. В одной из сцен главный герой стоял на крыше дома и размышлял о самоубийстве. Я постарался раскрыть его внутренний мир как можно ярче. И я хотел, чтобы события в сценарии несли в себе некий экстремальный характер. Итак… Крыша. Я помню не многое из того похода, помню только то, что мы поднялись на самый последний этаж, и там находились окна. Даже не окна, а форточки. Форточки небольшого размера, через которые нужно было пролезть, для того чтобы попасть непосредственно на крышу. Я забрался на стену, а далее перепрыгнул на подоконник этой форточки. Я схватил ручку окна и потянул на себя. Окно открылось, и я, будто тюлень, выбирающийся из воды, плюхнулся на живот и начал перекатываться в надежде, что смогу достичь своей цели. Я пытался выбраться наружу в течение пятнадцати секунд. В конце концов, задание было выполнено, и я вылез на поверхность крыши этого огромного здания. Подойдя к краю, я посмотрел вниз. Ну, конечно, я посмотрел вниз с высоты птичьего полёта, и только не надо говорить мне, что это ребячество, и что вы бы так никогда не поступили. Первая, и вполне логичная мысль, посетившая меня в этот момент, была: «Высоко отсюда падать». Отсняв весь материал, в котором мы нуждались, мы отправились назад. Спускаясь вниз к заветным форточкам, я не пригнулся и имел удовольствие удариться головой о балку, поддерживающую всю конструкцию посадочной полосы для вертолётов, расположенной на той же крыше. Дальнейшие события я помню очень смутно. Помню лишь то, что меня отправили в больницу, где наложили три шва на голову. Мама, конечно, была в ярости, но… Это было одно из самых запоминающихся приключений в моей жизни.
Нажав на кнопку вызова лифта, я начал вспоминать, что мне делать, чтобы добраться до крыши, после того как я окажусь на двадцатом этаже, ведь дальше лифт не следовал. Стоя там, в холле, в ожидании лифта я думал о том, как так получилось. Как я докатился до такой жизни. Как докатился до избиения старушек и посещения сомнительных крыш поздней ночью. Разум пытался возобладать надо мной и всё чаще отправлял сигнал в мой мозг с мыслями о том, чтобы мне вернуться домой, принять душ, и наслаждаться Жениной компанией. А наутро я бы сел и начал думать, что мне делать с моей жизнью дальше. Но алкоголь взял верх. Уровень мозговой деятельности был крайне мал, так что я наплевал на все сигналы моего мозга и сделал шаг, войдя в кабину лифта, полностью украшенную уличным искусством, называющем себя «граффити».