Он был в ярости. Я его понимал. И я это заслужил. Мне хотелось верить, что то, что я сделал, не было напрасно. Но с каждым новым сообщением, адресованным мне, гнёт сомнений проламывал меня под себя. Я уже не чувствовал себя героем. Скорее, антагонистом. Я не чувствовал того, что, как мне всегда казалось, чувствуют настоящие герои. Я потерял их. Я понимал, что это не навсегда. Я понимал, что это лишь на три месяца. Мы просто устали. Все. Друг от друга. Так бывает. Я уверен, что с каждым человеком такое случается. Это чувство, когда ты видишь человека слишком долго перед собой, и тебе поскорее хочется, чтобы он исчез. Хочется, чтобы он пропал куда-нибудь, а потом вновь появился. Чтобы вы поделились новостями. Посмотрели друг на друга. Увидели, как каждый из вас изменился. Мне нравилось думать так. Нравилось думать, что всё это случилось по вине того, что мы просто устали. Но горькая правда осела вязкостью у меня во рту. Я знал истинную причину всего этого. Я знал, кто виноват…
Наконец она проснулась. Я слышал, как она вставала с кровати. Слышал, как она мучилась от боли. Казалось, что боль, парализующая её голову, так сильна, что даже я её чувствую. Она звала кого-то. Просила ей помочь, но я не двинулся с места. Я и так достаточно уже помог. Спустя несколько минут, она вошла на кухню. Я видел её лицо, отражающееся в окне, возле которого я стоял. Ей явно было неудобно и стыдно. Я хотел, чтобы ей было стыдно…
– Моть, я…
– Пошла вон! – перебил её я, сказав эти слова с такой яростью, с такой жестокостью. Язык вдруг запылал. Кожа загорелась. Я не был готов отвечать за себя…
– Я просто хотела извиниться перед тобой, – продолжила она, говоря эти слова так тихо, что я сомневался, что сам точно разобрал, что она сказала. Обернувшись к ней, я увидел, что она еле стоит на ногах. Ноги её дрожали, словно осиновый лист. Она задевала ноготь большого пальца ногтем указательного, и что-то пыталась сделать с пальцами. Она не смотрела на меня. Не смотрела в глаза. Она только смотрела в пол и изредка поглядывала то ли на меня, то ли на вазу, стоящую позади. Но ни единого раза в глаза. Это меня бесило ещё сильнее.
– Мне не нужны твои извинения, просто забирай свои вещи и проваливай отсюда. Я не хочу тебя видеть, не хочу о тебе слышать. Мы не виделись два года. И эти два года я пытался забыть тебя. А как только получается, ты снова появляешься в моей жизни. Я помог тебе. Я ничего не прошу от тебя взамен. Всё, что мне нужно, – это чтобы тебя здесь не было. Я и так потерял слишком много. Пожалуйста, уходи. – Я действительно ничего от неё не хотел. Я отпустил её. Теперь точно. Навсегда. У меня больше не было чувств. По крайней мере, я так думал. Я не хотел этих чувств. Не хотел впускать их к себе в душу. – Иди, – повторял я, уже находясь в полном самообладании, – ступай, прошу тебя.